Чудильщик

– А что, еще комплект одежды нашелся? Только жара не хватало. А одежда Илли, хоть и сохнет на славу, но все же не так быстро. Давай на руки, – скомандовал он, и я подчинилась.

Крепко обняла его за шею, совсем ничего не почувствовала, когда он подхватил меня, мгновение – и оказалась на другом берегу. Это было странно, это было приятно, это было совсем не так, как я привыкла.

– Джек? – позвал Питер.

Джек покачал головой, вручил Питеру фонарь, взял разбег – и под наш вздох ужаса перемахнул не такую уж и узкую речушку с большим запасом, приземлившись, будто персонаж аниме с какой‑нибудь пафосной гифки. Я снова увидела его взрослым. Он не был похож на того зеленоглазого типа, но выглядел довольно внушительно.

Питер выбрался на берег и неодобрительно покачал головой:

– Такими темпами, молодой человек, вернем вашу красавицу‑матушку – и гуляй. Устраивайся в подмастерья к кому‑нибудь еще.

Джек показал язык и убежал. Я вытаращила глаза и, повинуясь инстинкту, рванула за ним следом. Мне хватило появления хаоситки в прошлый раз и того, что с ней потом пришлось делать. Судя по легкому хрусту веток за спиной, за нами несся и Питер. Я даже оглянуться ни разу не успела, а мы вдруг очутились у огромных черных ворот. Джек в них вмазался с разбега, я затормозила в последний момент, а Питер врезался мне в спину и расколотил фонарь прямо о вход.

Стекло брызнуло в разные стороны вместе с мгновенно гаснущим огнем, и я почувствовала резкую боль в запястье.

– Да вы с ума сошли, дети, – произнес Питер.

Я подняла руку к глазам и с ужасом увидела, что кровь течет по мне тонкими струями.

Питер тоже это заметил и выругался совсем уж странным образом, не на Хаос, не на порядок, не на добро или зло.

– Метит наш мир, вот что хочешь, то и делай, – зло сказал он под конец и, на манер Джека у хвостаток, дернул часть рукава почти белоснежной рубашки.

Я вдруг подумала о символике цветов, но решила не углубляться в детали, это было бы слишком грустно.

– Руку, – потребовал Питер.

Зелье явно делало его более жестким. И мне было интересно, настоящее ли это качество, просто смиренное и успокоенное, или…

Я повиновалась. Кровь ползла до локтя, оставляя широкий след из мелких капелек.

Джек забарабанил в ворота, и Питер на секунду отвлекся, чтобы отвесить ему подзатыльник. Потом пережал мне руку повязкой почти в два счета, схватил Джека за капюшон, а меня – за ладонь, и ринулся вокруг ограды. Я не знала, правильно ли он поступает, но ворота начали открываться как раз в тот момент, когда мы свернули за очередной из углов. Судя по всему, Лисс был значительно больше Тиля.

Остановились мы, только пробежав с километр. Во всяком случае, на физре я выбивалась из духа именно после этого расстояния.

– Спать, всем надо спать, – посетовал Питер. – Вы ведь совершенно не контролируете себя.

– А то ты контролируешь, – огрызнулся Джек, потирая голову.

– За дело получил, давно пора. Теперь, дорогие мои, полезли через ограду.

Я посмотрела на Питера, потом на черную стену. Высотой она была, наверное, с трех меня.

– И как мы это сделаем? Я скалолазанием не увлекаюсь.

Прежде Питер негатива у меня не вызывал, разве только когда его обман с Танькой вскрылся.

– Ты – на мои плечи, запрыгнешь, опустишь мостик.

– Тут есть мост? – не поверила я.

– Именно. Сам Марк делал, о нем никто не знает. Сударыня, давай уже. Нам срочно нужно спать, иначе дойдет до того, что Джек прямо отсюда стартует в вольные чудильщики, я начну говорить много и не по делу, а ты… – он прищурился и хмыкнул. – Ну да ладно.

Я почувствовала, что краснею с ног до головы, и резко встала на руки, протянутые Питером. Он легонько толкнул меня в воздух, я схватилась за край стены и каким‑то образом забросила свое обычно неповоротливое тело наверх. Я не жаловалась на вес, но у меня всегда, всю мою жизнь, были слабые руки, я даже по канату с трудом забиралась, если забиралась вообще. Обычно Ринат подсаживал повыше, пока Марина Вячеславовна не смотрела.

Я встала на ноги и огляделась. Стена была широкая, падать с нее не хотелось, да и, впрочем, не моглось. Справа зияла пустота, впереди высились башни Лисса, почему‑то тоже абсолютно черные. Может быть, ночь оказалась беззвездная. Слева имелось нечто вроде небольшого домика, почему‑то незаметного со стены. Вернее, это была треугольная крыша. Я подошла к ней, опустилась на колени и, изогнувшись, пошарила правой рукой. Наткнулась на рукоятку, такие были в колодцах в деревне у бабушки с дедушкой, чертыхнулась, потому что крутить не получалось, и засунула левую. Дело пошло, но кровь полилась сильнее, я крутила, и крутила, и чувствовала, что из меня уходят силы. Наконец мостик (или дверь, потому что рва не было и вокруг Лисса) опустился, и Питер с Джеком зашли внутрь.

– Поднима‑ай, – прошептал Джек, и я повиновалась. Обратно шло еще труднее.

Когда я закончила, весь рукав палевой рубашки был пропитан кровью. Я спустила ноги со стены и неловко грохнулась в объятия Питера, который сначала напрягся, а потом ахнул и чертыхнулся.

– Сначала к Ирадот, – скомандовал он.