Чудо (ЛП)

— Рейвен, если я помогу тебе, есть очень большой шанс, что ФБР все узнает, — сказал он. К собственному удивлению, он почувствовал ком в горле. Все, что он помнил сейчас — это их поездку на колесе обозрения, голову Рейвен на своем плече и радостные крики Джин, когда начался вечерний фейерверк. — Если это произойдет, офис социальной помощи иммигрантам закроют. Меня, возможно, посадят в тюрьму и совершенно точно депортируют, когда я отсижу свой срок. Если ФБР проведет тщательное расследование, а я предполагаю, что они это сделают, Чарльза могут сдать в полицию за содомию. Затем они заберут Джин, и ни один из нас больше никогда ее не увидит. Даже если бы риск был маловероятным, я бы не пошел на него. А я не думаю, что он маловероятный. Я думаю, что это чертовски вероятно. Если бы ты хорошо подумала, то поняла бы, что лучше было даже не приходить сюда. Я знаю, что твоей заботы о нас хватило бы на это.

Она не заплакала. Даже не вздрогнула. Ее голос был таким низким, что он с трудом слышал его сквозь шум кафе, когда она сказала:

— Я хорошо подумала. Но я должна была прийти.

Эрик продолжил, отказываясь поддаваться сомнениям:

— Если тебе нужны деньги, я могу дать наличные. Сегодня немного, но завтра — достаточно, чтобы, не знаю, найти хижину в горах Адирондак или Роки-Маунтин. Заляжешь на дно ненадолго. И ты всегда сможешь позвонить или написать, если тебе понадобится больше. Мы никогда тебя не бросим, — Чарльз поддержит его, Эрик заранее знал это. — Но из-за Джин мы не можем так рисковать.

— Я не хотела, чтобы… я просто… черт, — она перевела взгляд в дальний угол кафе, запустив пальцы в волосы и часто моргая. — Я не собиралась взваливать все это на тебя, просто… Я хочу, чтобы ты понимал.

Рейвен откинулась назад на своем стуле и распахнула пончо. Только тогда Эрик увидел, что она не просто набрала вес — она ждала ребенка.

— И не смей жалеть меня, — прошептала она.

Эрик покачал головой, хотя в этот момент он был слишком сбит с толку, чтобы испытывать какие-либо сложные эмоции, вроде жалости. Первым, что он смог произнести, было:

— Как ты смогла ограбить банк в таком виде?

— Никто не заподозрит беременную женщину, — шутка заставила ее на секунду улыбнуться. — Я же мастер маскировки, Эрик. Жаль, что ЦРУ — это чистое зло. Я могла бы стать отличным шпионом.

Он хотел спросить, кто отец ребенка. Хотел заплакать. Хотел обнять ее и сказать, что она больше никогда не должна ничего бояться. Хотел потрясти ее за плечи и спросить, не отправилась ли она в крестовый поход с целью выяснить, как много проблем может создать один человек.

Вместо этого он сказал единственное, что все еще имело значение:

— Пошли. Мы едем домой.

***

— О, силы небесные! — воскликнул Чарльз и немедленно заключил Рейвен в объятия. Она обняла его в ответ, и Эрик ощутил, как ослабли путы, сдавливающие его грудь, снова позволяя ему дышать. Все время, пока Рейвен рассказывала о своих проблемах, Чарльз ни разу не вздрогнул, ни разу не сказал ни одного слова неодобрения, просто держал ее за руку. Почему Эрик не понял, что она нуждалась именно в этом?

Конечно, он не смог бы дать ей этого, даже если бы знал.

— Где Джинни? — спросила Рейвен, когда они проходили мимо лестницы.

— Уже в постели. Она сегодня была на уроках танцев, видимо, они занимались акробатикой. Ты обязательно завтра должна увидеть ее версию «колеса». Все это может утомить даже ее. Но она будет так рада увидеть тебя утром, — Чарльз держал руку Рейвен достаточно крепко, чтобы успокоить и ее и себя. Когда Эрик поймал его взгляд, то увидел в нем только благодарность. Никакой… подозрительности, никаких сомнений.

Это радовало. И все же — было ли доверие Чарльза следствием их отношений, или он просто уже прочитал мысли Эрика?

Рейвен удивленно остановилась, когда Чарльз нажал кнопку, и дверь отъехала в сторону.

— Вы установили лифт?

— Лестница для меня теперь достаточно сложное препятствие, — объяснил Чарльз. — А когда-нибудь в будущем мне может понадобиться инвалидное кресло. Надеюсь, в очень далеком будущем, но мы можем, по крайней мере, подготовиться. А теперь так лучше и для тебя тоже.

Рейвен посмотрела на Эрика, пораженная даже мимолетным упоминанием инвалидного кресла. Он мог бы ответить на эту общую для них эмоцию, но не стал.

— Четыре месяца?** — спросил Чарльз, глядя на ее живот. — Или около того?

— Да, я думаю, где-то так, — Рейвен прижала руку к своему увеличившемуся животу — но только на мгновение и не опуская взгляд.

Они вышли на третьем этаже, где была комната Рейвен. Все время, пока Чарльз был во Вьетнаме, Эрик ни разу не заходил сюда. Сознательно не заходил. В то время он как никогда четко понимал, что ходит по тонкому льду и тащит Рейвен за собой.

— Ты еще не была у доктора, — сказал Чарльз.

— Мне не нужен кто-то, кто скажет точную дату. Ребенок родится тогда, когда придет время. Не надо меня упрекать, ладно? Не так уж просто договориться о приеме, когда ты в бегах.