Чудо материнской молитвы

«<…> поставьте перед собой вопрос: что и кому, и как я могу сделать, чтобы вырваться из этого всепоглощающего и убивающего интереса к самому себе и внести в жизнь и свет, и смысл, и помощь, и милосердие в чужую жизнь? Иначе наша жизнь пойдет бесплодно, иначе действительно мы будем «доживать свой век» ненужными остатками, осколками отжившего прошлого». Чтобы этого не случилось, у нас должно быть живое и чистое сердце.

«<…> живое сердце надо в себе воспитывать с очень ранних лет; надо заботиться, чтобы сердце осталось отзывчивым, несмотря на то, что отзывчивость приносит с собой не только радость общения, но и боль общения; и не только общения, но и боль разобщенности, оставленности и отверженности. Мы все рады бы иметь сердце чуткое и радостное, но нам страшно бывает, чтобы сердце наше осталось чутким, когда платишь за эту чуткость болью, которую иначе можно было не испытывать. И вот тут нужно очень много мужества, очень много решительности, чтобы сказать: пусть мое сердце, коль это будет нужно, раздирается болью, но я его не закрою, я его не защищу…

Сердце подобно музыкальному инструменту: струны в нем звучат богато, но надо быть готовым к тому, что иногда эти струны и стонать будут, и разорвутся с болезненным криком; и тогда приходится их восстанавливать, и тогда из самой боли, из самого страдания вырастает новая чуткость, более глубокая и более самоотверженная, если только мы идем на то, чтобы, как апостол Павел говорит, с каждым, кто нас окружает, делить всю его радость и все его горе, нести на себе всю боль земли и разделить с Богом всю радость о ней.

Поэтому первое, на что надо решиться, это – на беззащитность, на то, чтобы открыть себя радости и горю, ласке и ударам жизни, и все претворить в углубляющуюся, ширящуюся чуткость души, никогда не дать сердцу сжаться, а если оно сожмется, сказать: Нет! Распустись, откройся; тебе дано было сейчас пострадать, но это страдание тебя сделало участником Божественной скорби, Божественного страдания о мире: откройся! Этим ты делаешься участником святыни…

Но этого недостаточно, хотя это требует очень, очень много решимости, мужества и отречения от себя самого, отказа сохранить себя в целости; пусть и ценой окаменения».

В одном из своих стихотворений Мережковский говорит о кораллах, дивных кораллах, которые растут во глубине морской: каждый из этих кораллов – создание беззащитное, хрупкое; чтобы защититься от смерти, от опасности извне, оно окружает себя твердой материей (то, что мы называем кораллом), стеной, за которой оно уже недосягаемо для врага; но зато за этой стеной, в той малой темнице защищенности, которую оно создало, оно умирает; остается темница, остается богатое, прекрасное здание – но жизни в нем нет. «И мы часто поступаем также, делаем, свое сердце неприступным к горю или к радости других ради того, чтобы себя защитить, чтобы быть спокойными в своем замке, в своей тюрьме. Об этом надо постоянно думать, потому что постоянно перед нами человек, и он нам приносит или радость, которую мы можем разделить, или горе, которое мы можем разделить, и мы должны быть готовы разделить и то и другое, перелить из собственной души в другую – кровь, жизнь. Русская пословица говорит: где есть любовь, там радость вдвойне, а горе пополам. Вот так надо жить – но это страшно, это опасно. Мы должны быть готовы преодолеть страх и встретить опасность. И преодолеть и то и другое мы можем только отказавшись от самих себя ради своих ближних».

По материалам книги митрополита

Антония Сурожского

«Человек перед Богом».

Примечания

1

От Пасхи до Вознесения вместо этой молитвы читается тропарь: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав». (Трижды).

От Вознесения до Троицы начинаем молитвы со «Святый Боже…», опуская все предшествующие.

Эти замечания относятся и к молитвам на сон грядущим.

2

Когда написано «Слава:», «И ныне:», надо читать полностью: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу», «И ныне и присно и во веки веков. Аминь».

3

В церковнославянском языке нет звука ё, поэтому надо читать «твое», «мое», «зовем» и т.д.

4

От Пасхи до Вознесения вместо этой молитвы читается припев и ирмос 9-й песни пасхального канона:

«Ангел вопияше Благодатней: Чистая Дево, радуйся! И паки реку: радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба и мертвыя воздвигнувый; людие, веселитеся!

Светися, светлея, новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия. Ликуй ныне и веселися, Сионе. Ты же, Чистая, красуйся, Богородице, о востании Рождества Твоего».

Это замечание относится и к молитвам на сон грядущим.

5

В пасхальную седмицу вместо утренних и вечерних молитв читают пасхальные часы.

6

Раковые.