Чудотворец наших времен

– О, я всего лишь торговый агент, – господин назвался, – у меня одно предложение…

– Сейчас позову владыку, – Маргарита Николаевна провела нежданного гостя в приемную. – Прошу вас, присаживайтесь.

Владыка уже сам, спустившись по лестнице, шел к английскому торговому агенту.

Сердечно с ним поздоровался, радостно улыбаясь. Господин тоже невольно улыбнулся, ответив на крепкое рукопожатие владыки.

– У нас оказался излишек овсяной муки, – сказал господин. – И я подумал, а не отвезти ли муку в приют для детей? То есть к вам? Мне сказали, что у вас воспитывается около ста детей.

– Сейчас девяносто семь – со вчерашним малышом, которого обрели. Ему и месяца не будет. Такой славный мальчик.

– И где же вы его… обрели?

– Да вы, наверное, знаете. Оставляют прямо на улице… Голод, нищета. Вот мы как раз с Маргаритой Николаевной и обрели малыша.

Господин смотрел на владыку, уже по-другому улыбаясь, – с печальной радостью.

– Как я рад, что нашел вас, – сказал господин.

– А как рада Маргарита Николаевна! И повар наш, Настасья, рада! А больше всех дети. Что же, вы муку привезли?

– Да. Вы только покажите, куда мешки сгружать, – и он снял свое пальто с меховым воротником. – Я, пожалуй, тоже мешки потаскаю. А то у вас, гляжу, одни женщины.

И правда – весть о прибытии какого-то волшебного грузовика с мешками муки уже разнеслась по приюту.

В дверях толпились и воспитательницы, и учительницы, и весь обслуживающий персонал. Впереди всех стояла грузная Настасья, слышавшая разговор, но не понявшая его сути.

– Что же ты, Настасья? – сказал, все так же по-детски улыбаясь, владыка. – Покажи гостю, куда нести мешки.

– Господи, Твоя сила! – Настасья истово перекрестилась. – Можно, я вас расцелую?

Господин не понял, что сказала повариха, и не успел опомниться, как она прижала его к себе и поцеловала в губы.

А Маргарита Николаевна подошла к владыке и тихо сказала:

– Простите мое неверие, владыка.

Она хотела упасть перед ним на колени, но он удержал ее, взяв за руки.

– Господа благодари. И впредь всегда верь в Его силу и помощь.

Глава девятая Пули летят мимо

Отец Александр и Иван вернулись, когда объявили посадку на самолет, летящий в Сан-Франциско. Иван надел купленную отцом Александром ковбойскую шляпу и стал похож на сына фермера откуда-нибудь из Техаса или Алабамы. Впрочем, и отец Александр мог сойти за его отца.

– Нам предлагали и кобуру для кольта, а может, и смит-вессона. Но мы отказались, – смеясь, сказал отец Александр. – Сюда, вот наш эскалатор.

Торопливо добрались до своего выхода на взлетное поле и снова оказались в «Боинге 747–400». Теперь предстояло лететь через все Соединенные Штаты, от океана до океана, с восточного побережья к западному. Но путешествие уже не казалось опасным – предстояло лететь над сушей, а не над океаном. Впрочем, и здесь могли быть всякие непредвиденные сюрпризы, и отец Александр перед тем, как усесться в кресло, вполголоса стал молиться. Его примеру последовали и остальные русские паломники.

Федор Еремин думал, что после пережитого да еще выпивки он сразу же заснет, как только самолет поднимется в небо. Ничуть не бывало – он всякий раз открывал глаза, когда мимо проходила стюардесса. Она вновь выглядела свежо, заученно улыбалась накрашенным ртом и предлагала напитки.

««Владыка умел и в самолетах не прекращать молитву, – думал Федор. – Потому она и была сильна, что свершалась постоянно. Стала образом его жизни. Он ведь не принуждал себя, не молился механически, лишь бы тысячу Иисусовых молитв прочитать – или сколько там еще, как положил себе за правило? У него все само собой получалось. Потому и была его молитва горячей, а не теплохладной, как у большинства из нас».

Когда в очередной раз он приоткрыл глаза, услышав, что стюардесса предлагает закуски, увидел, что и отец Александр тоже бодрствует.

– Не могу спать днем, – отец Александр вздохнул. – Вот младший мой, Васька, тот только до подушки голову дотянет – и уже спит. Просто удивительный карапуз. И аппетит у него отменный – ест все, что ни подаст мать. Я его грызуном прозвал.

– А сколько у вас грызунов?

– Ох, не спрашивайте. Три пацана, три девки. Я говорю: «Мать, давай седьмого, это же полнота православная – семь». А она: ««Как Бог даст. Может, и двенадцать будет – тоже полнота». Грамотная! А ты-то чего не отдыхаешь, Федор Батькович? Лететь-то еще долгонько.

– Слишком много впечатлений. Вот я думал сейчас… Как владыка умел найти общий язык со столь разными людьми? Ведь он невнятно говорил, заикался – особенно в трудных ситуациях. Пограничных, так сказать.

– Я думаю, что происходило как раз наоборот. Пограничные ситуации, как вы сказали, по-моему, его мобилизовали. Как апостол Павел учил: «С эллинами будь как эллин, с иудеями – иудей». И потом – сколько языков знал! Служил на сербском, греческом, английском, французском. Даже китайском!

– А с японцами как нашел контакт?

– Господь вразумил. Хотя с японцами, думаю, ему пришлось труднее всего. Особенно когда они Шанхай захватили. И когда шла война.