Чудовище

Посмотрев в ее невероятно синие глаза, я увидел в них свое будущее. И мне не нужен был какой-то фальшивый предсказатель, чтобы знать, что Беллами — моя. Я поцеловал ее еще раз, прижав ее полные совершенные губы к своим, и в них же ответил:

— Я люблю тебя, Беллами. Навсегда.

Это был еще один совершенный момент, созданный для нас. Или, по крайней мере, до тех пор, пока морщинистая и покрытая пятнами рука не пробилась сквозь пурпурную ткань шатра. Оттуда вышла женщина лет сорока, с черными как смоль волосами и ярко-зелеными глазами. Ее лицо выглядело моложе, чем руки, намного. Думаю, на свой экзотический лад она была прекрасна. Тем не менее, взглянув в эти глаза, я застыл в нерешительности. Она смотрела на меня, оценивая то, что было внутри, под внешностью. Мое сердце пустилось вскачь.

— Ты, — пробормотала она.

Мы с Беллами посмотрели на женщину, не уверенные в том, к кому же она обращается.

— Ты, — требовательно произнесла она, на этот раз громче и направив на меня скрюченный палец.

Ее ногти были остро заточены и покрыты красным лаком, который резко констатировал с бледной кожей.

— Я? — переспросил я, указывая пальцем на себя, и она кивнула. — Нет, спасибо. — Я хихикнул.

— Да, ты должен. Это жизненно важно. Я не приму платы.

По правде, меня волновали не деньги. У меня их достаточно на несколько жизней вперед. Я просто не хотел тратить время на какие-то легкомысленные бредни.

— Олли, давай, это круто! Не будь таким трусишкой.

— Малышка, я не боюсь. Я просто не верю в это. — Я постарался прошептать как можно тише, чтобы женщина нас не услышала. Но она каким-то образом смогла.

— Потому что ты не видел ничего настоящего, мальчик.

Ее голос оказался хриплым и насмешливым.

— Ладно. — Я вскинул руки вверх. — Я это сделаю. Просто чтобы вас позлить.

Прежде чем вернуться в свой шатер, женщина ухмыльнулась одним уголком рта, что выглядело зловеще. Я с ворчанием последовал за ней. Зайдя внутрь, я заметил маленький круглый стол, покрытый картами таро со стереотипным хрустальным шаром. Я ожидал, что она использует что-то из этого на мне. Но она собрала карты в колоду, уложила на край стола и накрыла шар чистой тканью. Указав рукой на место, женщина сказала:

— Сядь, мальчик.

— Я не мальчик, — возразил я, начиная раздражаться.

— Он самый. То, что ты услышишь в этой комнате, определит, станешь ли ты мужчиной. Видишь ли, выбор, который мы делаем, — она наклонилась ближе, — сложный выбор в нашей жизни, вот что делает мужчину — мужчиной. Не богатство семьи или великолепная девушка.

Я постарался спрятать удивление от того, что она знала о богатстве моей семьи. Это могло быть случайной догадкой, но по коже все равно побежали мурашки. Все это было похоже на жуткую, сюрреалистическую шутку. Вот только никому не было смешно — особенно мне.

— Я могу сказать тебе три вещи, Оливер Бертранд. Ни одна из них не будет о тебе. Но если ты не послушаешь моих предостережений, то больше всего пострадаешь сам.

— Как вы узнали...

— Твое имя? — перебила она меня и громко рассмеялась, запрокинув голову. — Я знаю все, Оливер. Знаю, что твоя мать хочет еще ребенка, а твое рождение украло у нее этот шанс. Могу рассказать, как жаждет отец того, чтобы тебя заинтересовало семейное дело. Я также знаю, что сейчас ты ощущаешь себя будто на вершине мира, и знаю, что сейчас выбью у тебя из-под ног этот пьедестал. Ты попадешь в любое учебное заведение, в которое решишь поступить, обретешь успех во всем, что делаешь, но только если послушаешь меня. Ты же слушаешь?

Я сглотнул, но не ответил.

— Хорошо. Теперь я привлекла твое внимание.

— Как ваше имя? — требовательно спросил я.

— Фезия. А теперь, начнем.

Обойдя стол, она схватила мои руки и посмотрела на ладони. Так же резко отпустила их и закрыла глаза, чтобы сказать:

— Девушка, которую ты любишь — не твоя. Если попытаешься сохранить ваши отношения, то будете страдать оба. Беллами будет королевой бала в твоем классе. Также она закончит год с отличными оценками и будет произносить заключительную речь. Но самое важное — вскоре после этого умрет ее мать. И это будет внезапно, в чем-то даже жестоко. Как роза, что теряет лепестки ближе к зиме, потому что жизнь жестока, а прекрасное не может быть вечным. И, наконец, когда ты увидишь эти знаки и поверишь мне, в тот момент, Оливер Бертранд, ты должен внять моему предупреждению. Если попытаешься остаться с Беллами после этих событий, а поверь мне, так и будет, то она тоже умрет. Ее украдут у тебя и похоронят так глубоко в земле, что даже исчезнет ее душа. Ты должен покинуть ее.

Женщина открыла глаза и вцепилась в мои руки с такой силой, что ногтями повредила кожу.

— ТЫ ДОЛЖЕН ЕЕ ПОКИНУТЬ! — крикнула она и злобно рассмеялась, запрокинув голову.

Я в страхе сбежал и ее злобный смех преследовал меня по пятам.

Беллами ждала снаружи, я почти в нее врезался, чуть не опрокинув на грязную дорогу.

— Ну что, Олли, как оно? — Она прикоснулась к моей щеке.

— Ничего такого, она просто чокнутая ведьма. Пошли отсюда.

Мы так и сделали. Автобусом добрались до кампуса, но я всю дорогу размышлял над тем, что услышал.