Чудовище

Она посмотрела налево: Дариус покинул комнату, оставив их совершенно одних. Торн пробежала пальцами по ряду столового серебра и пожалела, что не уделила больше внимания урокам Джады по этикету. Какой ложкой она должна есть этот восхитительный на вид тыквенный суп?

Торн вздохнула и повернулась лицом к Луке. Он за ней пристально наблюдал.

– Я сейчас признаюсь в чем-то ужасном, – заявила она.

Лука поставил рядом с ней бокал с вином и взглянул на нее.

– Сомневаюсь, что ты сможешь хоть как-то меня шокировать своим признанием.

– Несмотря на все старания Мадам, боюсь, у меня есть пробелы в знании этикета. Какую из этих чертовых ложек я должна использовать в первую очередь?

Его губы дрогнули, а затем он рассмеялся. Торн закатила глаза, и напряжение между ними исчезло.

– Знаешь что. – Лука взял миску и поднес ее к губам. – Давай есть вот так. Кто нас осудит?

Торн подняла в ответ свою.

– Действительно.

Вечер пролетел за вкусной едой, приятной беседой и несколькими долгими взглядами. Торн хотела, чтобы это мгновение продолжалось вечность: этот идеальный временной пузырь, в котором существовали только она и Лука.

Но все когда-нибудь заканчивается. Вот и их день закончился на прекрасной горьковато-сладкой ноте.

– Ничего, если я побуду с тобой, пока ты будешь собирать вещи? – тихо спросил Лука, когда они поднялись с намерением покинуть обеденный зал. – Я почитаю тебе.

Сердце Торн сжалось, и она кивнула.

Они побрели обратно ко входу в крепость и разошлись в разные стороны. Шаги Торн замедлились у ее комнаты. Она покачала головой, заметив аккуратно разложенные на кровати припасы, новую сумку и свое оружие. Он даже вернул ее мешочек с ядом.

Дариус, старый болван.

Торн оставила дверь открытой. Она стянула кружевные перчатки и положила их на комод. Девушка провела рукой по крышке. Как она перешла от желания не впускать Луку в комнату к желанию впустить его в свою жизнь?

Вошел тот, о ком она думала.

– Быстро ты, – прокомментировала она, повернувшись к нему лицом.

Лука пожал плечами.

– Я не хотел терять отведенное нам время.

О звезды, она снова будет из-за него плакать.

Девушка указала на стул, стоявший рядом с кроватью.

– Присядь, пожалуйста.

Он обошел кровать и, сев на матрас, принялся раскладывать подушки у изголовья, чтобы устроиться поудобнее. Торн покачала головой, глядя на него. Лука раскрыл сказку, на которой они остановились, и начал читать вслух.

Обычно его чтение приводило ее в восторг, но сегодня вечером она почти не обращала на историю внимания. Она могла сосредоточиться только на его голосе, прекрасном лице и том факте, что ей придется оставить его уже утром. Она неторопливо порхала по комнате, собирая сумку по нескольку раз, просто чтобы отсрочить неизбежное.

Когда с вещами Торн было покончено, она села на сундук и прислонилась щекой к гладкому дереву спинки кровати, с удовольствием слушая чтение Луки. Но вскоре ее веки отяжелели, а огонь в камине стал превращаться в кучку тлеющих углей.

– Тебе нужно немного отдохнуть, – в конце концов сказал Лука, отложив книгу и поднявшись с кровати.

Она усилием воли широко открыла глаза и вскочила на ноги.

– Нет, я в порядке! Я не хочу спать. Я не…

– Неправда.

Лука захлопнул книгу и сделал к ней шаг.

– Тогда останься здесь, со мной.

Слова прозвучали неправильно. Она не склоняла его ни к чему, а просто хотела, чтобы он остался с ней.

На лице Луки отразилась борьба. Он и Бриджет вот уже месяц спали на полу в комнате Торн, и она привыкла к его присутствию. Это ее даже успокаивало. Девушка не хотела, чтобы Лука уходил.

– Я не могу остаться, – произнес он, заставив себя улыбнуться. Он сократил расстояние между ними, заняв свое место рядом с ней. Два месяца назад он поступил так же, но тогда Торн испугалась.

Теперь же ей страстно хотелось, чтобы он стал еще ближе.

– Почему нет? – спросила она, отчаянно желая, чтобы Лука остался рядом. Она покачнулась в его сторону, сократив дистанцию между ними. Как легко сейчас можно податься вперед и поцеловать его.

Рука Луки коснулась ее лица. Он провел большим пальцем по губам Торн, и от его прикосновения по телу пробежал электрический ток.

– С моей стороны неправильно, – пробормотал он, наклонившись, – оставаться сейчас с тобой. Между нами все изменилось. – Он судорожно втянул воздух, сверкнув аметистовыми глазами. – Я бы взял то, что мне не принадлежит, и тогда не смог бы отпустить тебя утром. Но, если ты не против, я прошу тебя разделить со мной еще одно воспоминание.

Торн вскинула подбородок. Пульс стучал где-то в висках. Он хочет ее поцеловать.

– Я прошу тебя о том же, – прошептала она.

Он наклонился вперед, и его губы, поначалу мягкие и нерешительные, нашли губы Торн. Его пальцы зарылись в ее волосы, и он притянул девушку еще ближе. Она скользнула руками по его груди и вцепилась в рубашку. Поцелуй становился обжигающим. От того, как ее собственные губы нетерпеливо приоткрылись ему навстречу, в животе вспорхнули бабочки.

Он зарычал и притянул ее ближе. В вертикальном положении ее удерживали только его руки.