Чудовище и Бетани

Чувство вины разрослось до таких размеров, что Эбенизер больше не мог спокойно сидеть. Он должен был остановить поезд своих мыслей! Эбенизер вскочил с кресла, схватил коробку мисс Шиповски и зашагал вниз по лестнице.

Сделав короткую остановку на третьем этаже, чтобы посетить специальную комнату для плача, он наконец спустился на самый низ и направился в каминную. Эбенизер собирался посмотреть телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься, и слишком поздно сообразил, что самый удобный диван уже заняла Бетани.

К его глубочайшему удивлению, она не читала комиксы. Бетани сидела скрестив ноги, с самым сердитым выражением лица. Вокруг валялись карандаши и листы бумаги.

– Как ты мог так поступить? – спросила она, хмуро глядя на Эбенизера.

Он шумно сглотнул. Интересно, откуда она узнала, что случилось с мисс Шиповски?

– Поверить не могу, что ты скормил монстру поющего попугая, – продолжала Бетани. – Это отвратительно и мерзко.

Эбенизер с облегчением выдохнул. Поставив коробку на пол, он сел на диван рядом с Бетани.

– Ты права. И мне очень жаль. За свою жизнь я совершил немало плохого и был бы рад это исправить.

Бетани удивлённо моргнула. Она ждала, что Эбенизер начнёт с ней спорить, а вот к сожалениям оказалась не готова.

– Да. Ладно. Хорошо. Я написала письмо, чтобы ты понял, какой ты ужасный.

Бетани взяла с дивана листок жёлтой бумаги и протянула Эбенизеру. Он начал читать:

Дорогой Джоффри,

мне сказали, что ты меня вспоминаешь. Хочу, чтобы ты знал: в последнее время я думаю, что ты не такой уж противный крысёныш. Если ты не занят, хочешь – как-нибудь вечером почитать вместе комиксы…

– Не то! – закричала Бетани, сообразив, что перепутала письма.

Она торопливо вырвала листок у Эбенизера из рук и опустила голову, чтобы спрятать покрасневшие от смущения щёки.

Затем Бетани отыскала нужное письмо и трижды – нет, четырежды! – перепроверила, желая убедиться, что на этот раз никакой ошибки нет. И только потом отдала его Эбенизеру. Тот поднёс листок к глазам.

– Прости, но я не могу разобрать ни слова, – признался он.

– Я тоже. – Бетани сунула нос в письмо. – Когда я злюсь, почерк у меня становится просто ужасным. Видимо, придётся сказать тебе это в лицо.

Она откашлялась, слезла с дивана и встала под большим телевизором на стене, словно готовилась к выступлению перед публикой.

– Очень гадко отдавать монстру на съедение животных, особенно говорящих и поющих попугаев. Да и вообще, гадко помогать монстру, потому что он жуткий, противный, злой и мерзкий, – начала Бетани. – Ты плохой человек, потому что помогаешь монстру. Но ещё ты самый хороший плохой человек из всех, кого я знаю. Ты купил мне комиксы, разрешал есть всё, что захочу. А день со списком последних дел был, пожалуй, одним из лучших в моей жизни. Так что ты молодец. Я не верю в обнимашки, но можешь похлопать меня по голове, если хочешь.

Бетани шагнула вперёд и склонила голову. Эбенизер послушно похлопал её по макушке.

– Но самое главное, я согласна простить тебя за то, что ты выполнял приказы монстра, ведь ты ни разу не покормил его с тех пор, как я здесь поселилась. Я стараюсь хорошо себя вести, и тебе тоже стоит попробовать. Вдруг мы поможем друг другу стать лучше? Как ты считаешь?

Эбенизер не сразу нашёлся с ответом. Он знал, что хорошие люди обычно говорят правду.

– Монстр проголодался, и ты – следующее блюдо в его меню. Я забрал тебя из приюта только потому, что он захотел съесть ребёнка. И мне ужасно жаль, что так получилось.

Идиот

Эбенизер рассказал Бетани всё. Признался, что удочерил её из-за отвратительного характера, решив, что она заслуживает быть съеденной. И кормил до отвала потому, что монстр посчитал её слишком худой и костлявой.

Ему было нелегко говорить правду, но слушать эту правду Бетани было куда сложнее.

– Но зачем всё это? – только и спросила она, когда Эбенизер наконец замолчал.

– Всю свою жизнь я хотел только одного – жить ещё и ещё, – с горечью ответил он. – Окружать себя красивыми вещами, самому оставаться молодым и красивым. Ты ребёнок и понятия не имеешь, как страшно стареть. Вот он, мой худший кошмар. – Эбенизер указал на своё одряхлевшее тело. – Я всегда боялся состариться, стать седым и морщинистым и умереть прежде, чем успею сделать всё, что хочу. И когда монстр предложил оказывать ему небольшие услуги в обмен на эликсир молодости, я немедленно согласился.

– Небольшие услуги? – тихо повторила Бетани. – По-твоему, скормить ребёнка чудовищу – это «небольшая услуга»?