Чудовище и красавец

Осознание того, что я вчера так и уснула, лежа с Бриком в одной кровати, будто обухом ударило по голове. Я подскочила на постели, одеяло соскользнуло с обнаженных плеч. Может быть, он еще спит? Может быть, я еще успею…

Не успела. Оман, одетый, посвежевший и вообще производивший впечатление совершенно здорового человека, стоял в паре шагов от кровати и внимательно наблюдал за моими действиями. Я поспешила лечь и натянуть одеяло повыше, чтобы спрятать под ним бретельки бюстгальтера. Паника нещадно колошматила сердце о стенки грудной клетки. Чувство неловкости вкупе с вопросительным взглядом Брика требовало объяснений.

— Это совсем не то, что вы подумали! — неоригинально выпалила я, будто застуканная не самим Оманом, а его ревнивой женой.

Брови художника поднялись еще выше. Дескать, ладно, не то, что я подумал, а что же, в таком случае?

— Просто вам было плохо, приходил лекарь, а потом я осталась помочь, сидела у вашей постели и задремала, — на одном дыхании выпалила я.

Оман лишь слегка шевельнул головой, не отводя взгляда. Обстоятельства, при которых прикорнувшая на посту сиделка оказалась в одном нижнем белье, остались невыяснены.

— Да как вам не стыдно думать подобное?! — перешла в нападение я. Даже села, чтобы аргументы звучали убедительнее. Правда, одеяло снова пришлось натянуть по самые плечи и придерживать в таком положении. — Да меня, если хотите знать, мужчины с этой стороны вообще не интересуют!

Лишь договорив и заметив странное выражение на лице художника, я осознала, что мои слова прозвучали довольно-таки двусмысленно. А уж в глазах представителя богемы второе их значение, о котором я поначалу даже не подумала, автоматически выступало на первый план. Но что было делать? Не начинать же в очередной раз лепетать, что «я совсем не то имела в виду»! Словом, я решила не заострять внимание на теме моей якобы нетрадиционной ориентации и просто гнуть свою линию до конца.

— Именно! Я не какая-нибудь… натурщица, у меня совсем другие интересы!

Брик склонил голову набок, а затем медленно кивнул, соглашаясь с тем фактом, что да, интересы у меня, судя по вышесказанному, и вправду другие.

— А этот твой… ухажер? Я имею в виду не пса, — уточнил он на всякий случай.

Гильад пару раз встречал меня с работы, поэтому Итаю доводилось его видеть.

— А мы с ним просто друзья, — ответила я. — У нас чисто платонические отношения.

— Понятно, — кивнул оман, по-моему, даже с некоторым удовлетворением.

Однако выражение его лица быстро изменилось. По нему явственно проскользнуло чувство неловкости; видимо, Брик сообразил, что устроил допрос в не самых подходящих для этого обстоятельствах.

— Ладно… — опустил глаза он, отметая все то, что было сказано прежде. — Я сильно тебя вчера напугал?

— Не смертельно.

— В следующий раз, когда я скажу тебе уходить, просто уходи, — мягко посоветовал он. Назвать это приказом сейчас было бы трудно.

— Непременно!

Я даже не попыталась притвориться, будто говорю честно, и оман, все еще внимательно следивший за выражением моего лица, без сомнений, это понял.

Едва заметно усмехнулся.

— Если тебе несложно, пообещай, что не станешь рассказывать о случившемся, — вновь посерьезнел он.

— Вы имеете в виду об этом?

Я опустила взгляд на постель, в том числе на одеяло, под которым по-прежнему скрывались мои условные прелести.

— Об этом тоже. — На словах Брик вроде бы и согласился, но при этом мотнул головой, отчего немедленно стало понятно: изначально он имел в виду нечто иное. — Просто потому что это может плохо отразиться на твоей репутации… хоть ничего и не было, — поспешно добавил он.

Невзирая на эмоциональную напряженность ситуации, я тихонько рассмеялась.

— Если по городу распространятся сплетни о том, что я спала с вами в одной постели, моей репутации это только пойдет на пользу. Я, конечно же, ничего не скажу, — поспешила перейти на серьезный тон я. — Но вы имели в виду что-то другое?

— Да. — Брик облизнул пересохшие губы. — Буду признателен, если ты никому ничего не скажешь про мою болезнь.

— Конечно, — заверила я, на этот раз совершенно искренне. Но от любопытства все-таки не удержалась: — Кроме Рофе никто не знает?

— Алон. Больше никто, — ответил художник, и я не без удивления поняла, что выше означенное доверенное лицо — это спасший меня недавно судья.

— А Нирит?

— Нет, — просто ответил Брик. Он не вдавался в подробности, но по отсутствию малейшей паузы перед ответом, по тону, которым этот ответ был дан, становилось очевидно: оман не видит никаких причин для осведомленности Нирит в данном вопросе.

Что ж, у меня прав на информацию еще меньше.

— Я буду молчать, — снова пообещала я.

Тема, похоже, была исчерпана. Словно в подтверждение этого факта Итай направился к выходу из спальни.

— Адон Брик! — окликнула я, вдруг тоже кое-что сообразив. Он остановился и охотно развернулся ко мне, дожидаясь продолжения. — Могу я попросить вас тоже не рассказывать о… о моих особенностях, — сглотнув, выдавила я.