Чудовище лощин

27. Не опаздывайте к наставнику Тумаку

Как только они вошли в шумную столовую, стало тихо – но не так, как вчера, когда Ния и госпожа директриса обеспечивали им некоторую защиту. Теперь поблизости не было ни одного взрослого. Учителя болтали в соседней комнате, не обращая внимания на то, что творилось в столовой; здесь было царство учеников, и только учеников. Джаннер предпочёл бы столкнуться с двумя десятками кулаков в круге, чем с двумя сотнями глаз в столовой.

– Идите сюда, – велел он брату и сестре, пробираясь к столу с едой.

Ветрокрылы в тишине пересекли зал. Все взгляды были устремлены на них. Джаннеру никогда ещё так сильно не хотелось испариться. Простояв целую вечность в очереди, они наконец добрались до длинного стола, на котором стояла огромная миска с фруктовым салатом.

К тому времени когда они взяли себе по порции, у Джаннера от чужих пристальных взглядов уже чесался затылок. Когда Ветрокрылы повернулись, чтобы найти место, никто и не подумал подвинуться. Сокровища Анниеры отошли к дальней стене и, поскольку деваться было некуда, сели прямо на пол.

– Ешьте, – шепнул Джаннер. – Не обращайте внимания. – И он съел несколько кусочков фруктов, хотя от волнения даже не разобрал вкуса.

Лили развернулась, сев спиной к зрителям, и сунула в рот виноградину. Кальмар смотрел в свою миску, не прикасаясь к еде. Постепенно ученики утратили интерес к Ветрокрылам, и в столовой вновь стало шумно.

– Надо поесть, Кальмар, – сказал Джаннер.

Тот оттолкнул миску и привалился к стене:

– Я не голоден. Фруктов точно не хочу.

– Что случилось? – спросила Лили.

– Ничего, – ответил Кальмар и почесал за ухом; Джаннер невольно подумал, что его брат и правда очень похож на собаку. – Просто мне от этого всего мерзко. Я сам виноват, что так выгляжу.

Джаннер промолчал. Да, Кальмар виноват. Он по собственному желанию убежал к береговикам и из-за этого угодил в плен.

– А вот и нет, – сказала Лили. – Тебя изуродовали враги.

– Если бы так… – Кальмар грустно улыбнулся. – Но это я виноват, правда.

– Да, но ты же не знал, что тебя схватят, – сказал Джаннер. Он доел фрукты, вытер с подбородка сок и спросил: – Ты точно не голодный? Может, поделишься?

Кальмар кивнул и придвинул свою миску к Джаннеру.

– Ты же не знал, что тебя отправят в Фубские темницы, – продолжал Джаннер, грызя яблоко. – Твой вид – результат одного неверного шага, только и всего. Ты об этом не просил, вот и не переживай, ладно?

Кальмар, казалось, хотел что-то сказать, но не решился.

Протрубил рог. Ученики встали из-за столов и разошлись по гильдиям. Джаннер слышал обрывки разговоров о работе в столярной мастерской, о блюдах, которые кто-то собирался приготовить. Одна девочка похвасталась последней книгой, которую красиво переплела. Услышав слова «книга» и «переплела», Джаннер стиснул зубы, чтобы не расплакаться. Он так хотел делать книги! Если нельзя целый день сидеть в библиотеке и читать, он мог хотя бы держать книги в руках, учиться работать с кожей, выводить красивые буквицы. А вместо этого ему предстоит очередной урок кулачного боя в гильдии Дурги.

По пути из столовой Ветрокрылов толкали локтями и пихали так сильно, что счесть это случайностью было нельзя. Лощинцы давали понять, что не желают видеть чужаков.

Джаннер взглянул на Кальмара, необычного юного короля с усами и хвостом; тот смотрел в пол, чтобы не видеть страха и ненависти на лицах вокруг. Гнев старшего брата немного утих. Ученики глазели на Джаннера, потому что недолюбливали чужаков, а ещё, может быть, потому, что шея и плечи у него были в свежих шрамах; но на Кальмара они смотрели как на чудовище, воплощённое зло. Кальмар нёс тяжкое бремя. Молча.

Правда, в молчании брата была не только благородная сдержанность. Джаннеру упорно казалось, что Кальмар уходит в себя, и его это тревожило. Он хотел знать, о чём тот думает и что чувствует.

– Лили! – с улыбкой позвал Торн О’Салли. Волосы у него были гладко зачёсаны назад, большие пальцы он засунул за подтяжки. Прислонившись к столбу перед псарней, он изо всех сил пытался выглядеть беззаботно.

– Привет, Торн! – сказала Лили и захромала к нему.

Они сразу же заговорили о собаках, щенках, поводках и упряжках. Лили так увлеклась, что зашагала вместе с Торном на псарню, не сказав братьям ни слова.

Биггин О’Салли с заправленной за пояс бородой вышел из-за угла, ведя на поводках четверых щенят. Они весело скакали, виляя хвостами, и обнюхивали всё, что попадалось по пути. Когда один из щенков рванулся вперёд, Биггин издал губами странный звук – то ли шёпот, то ли щелчок, то ли свист. Щенок замер и взглянул на него.

Биггин кивнул братьям:

– Добрый день, твоё величество. Здравствуй, Хранитель. Ваша сестра уже пришла?

– Да, сэр, – ответил Кальмар. – Она болтает с Торном.

– У неё хорошо идёт, – сказал Биггин, взглянул на дверь псарни и снова щёлкнул. Щенки сели и завиляли хвостами. – Зуб даю, хорошо.

– Что именно? – спросил Джаннер.

– Пёсья речь, – ответил Биггин и погладил бороду. – Неужели она никогда не училась?