Чудовищная ложь

У него есть индивидуальность, это точно, и для большого злого монстра, которого выследили и заперли за стеной, Аку кажется почти... нормальным, влюбленным в человечество и его имущество. Или, может быть, это ловушка, в которую я попалась.

Как раз в тот момент, когда я думаю об этом, я слышу шум снаружи. Мой взгляд устремляется на дверь, когда я подхожу ближе. Я прижимаю к ней ухо, пытаясь разобрать приглушенные крики. К ним примешиваются какие-то рыки — звери спорят.

Но о чем?

Я слышу слово «человек» и свое имя. Точно... обо мне. Черт. Я прислушиваюсь, желая узнать свою судьбу и мнение Аку.

— Мы должны убить ее, пока она не рассказала им, где мы! — кричит кто-то, и я слышу, как другие соглашаются.

— Она не похожа на них, — защищается другой.

— Мы этого не знаем. Мы не можем рисковать всем ради одного маленького человечка! — кричит кто-то.

— Она должна умереть за наш народ. Вы бы рискнули всеми нами ради нее?

И так далее и далее.

Он не хочет меня убивать, но он никак не может защитить меня от всех этих монстров, и зачем ему предавать свой народ ради меня? Нет. Мне нужно уходить, и быстро, пока он не напустил их на меня. Может, я и сильный боец, но даже мне не справиться со всеми этими огромными чудовищами.

Они не хотят, чтобы их нашли люди, они боятся их... Это знание заставляет меня спотыкаться, когда я в панике осматриваю комнату в поисках выхода. Я больше не чувствую себя здесь в безопасности. Я не вижу ничего на стенах или потолке, но здесь должно быть отверстие или вентиляция. Очевидно, это старый комплекс тоннелей для метро или что-то в этом роде. Здесь должно быть что-то...

Встав на колени, я ползаю по комнате, проверяя везде, и тут я чувствую движение воздуха.

Я следую за ним, откидываю меховой полог на металлической кровати и вижу под ней вентиляционное отверстие. Оно достаточно большое для меня, но точно не для монстра, поэтому он, вероятно, и не думал, что это будет проблемой. Ухмыляясь, заползаю под кровать, но понимаю, что гвозди заржавели в каждом углу. Мне нужно что-то, чтобы их вытащить.

Выскользнув, встаю на колени и ищу что-нибудь, хоть что-нибудь, пока не замечаю ящик с инструментами и хламом в углу. Я бросаю взгляд на дверь, где рев и крики становятся все громче, а затем спешу туда, открываю крышку и роюсь в ящике. Я достаю из кармана нож Стэнли, несколько отверток и плоскогубцев, а затем скольжу обратно к кровати и заползаю под нее. Когда я снова добираюсь до вентиляционного отверстия, достаю плоскогубцы, хватаюсь за ржавый металл и начинаю крутить. От усилия на лбу выступают капельки пота, пока, наконец, винт не сдвигается с места. Бросив шуруп на пол, перехожу к следующему, когда слышу оглушительный рев.

Пора уходить.

Я быстро справляюсь со следующими двумя, но последний застрял накрепко. Руку сводит судорогой и болью, я вжимаюсь спиной в стену, чтобы помочь, но это бесполезно.

— Достаньте ее! — кричит кто-то.

Да, я ухожу отсюда. Бросив щипцы, я изворачиваюсь, хватаюсь за металлические прутья кровати, чтобы уцепиться, и бью ногами в вентиляцию. На пятом ударе она поддается и с лязгом влетает в металлический туннель. Я заползаю внутрь, не обращая внимания на нечеловеческий рев. Скользнув по вентиляции, я вздрогнула, почувствовав, как она зацепила мою рубашку и порезала живот. Я использую руки и ноги, чтобы продвигаться вперед по грязному, когда-то серебряному вентиляционному отверстию.

Труба закручивается в самом конце, и мне приходится напрячься, чтобы пролезть в нее, а затем она снова становится плоской на несколько минут. Пот стекает по позвоночнику и голове, я задыхаюсь. Здесь так жарко, что я едва могу дышать, к тому же я кашляю и задыхаюсь от пыли.

Мое имя завывает через вентиляцию.

— Ария!

Вот черт. Я спешу вперед, но попадаю в тупик, где шахта резко уходит вверх. Черт. Я прижимаюсь спиной к одной стороне, ногами и руками — к другой, и начинаю долгий, медленный процесс карабканья вверх по вентиляционному отверстию. Вопли продолжаются, вызывая во мне все новые мурашки.

Тоска, печаль и гнев в одном этом слове потрясают меня до глубины души.

Я замираю на мгновение, прежде чем подтолкнуться вперед, думая о Талии. У нее нет Красного, чтобы защитить ее, и нет таких навыков, как у меня. Они убьют ее. Я должна найти ее первой. Это то, что подстегивает меня и заставляет лезть дальше, не смотря на боль в руках и ногах.

Наконец я добираюсь до люка наверху. Удерживаясь одной рукой, я кручу ручку и толкаю, но она застряла.

Мне приходится протискиваться всем телом, прежде чем он поднимается. Толкнув его назад, я проскальзываю через него и скатываюсь на пол, вдыхая полные легкие свежего воздуха, прежде чем вытащить нож и осмотреться. Я нахожусь в какой-то ремонтной хижине. Повсюду инструменты, но в остальном все пусто, кроме меня. Опустив на мгновение нож, я задвигаю люк и запираю его, прежде чем встать. Передо мной старая деревянная дверь. Я подхожу к ней, медленно открываю ее и выглядываю наружу, затем закрываю ее и стою как можно неподвижнее.

Черт, черт — вот непруха.