Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

– Это не сбудется. Сама посуди, Джил! Что может заставить меня посреди ночи подняться в комнату для свиданий? К Эйнару, который меня в этом смысле ну вот совсем не интересует! И позволить ему… кхм… все то, на что он намекал.

Странно, но я даже не смутилась от этой мысли. Не почувствовала, что румянец наполз на щеки. Что в груди поселилось смятение и вогнало сердце в галоп. Тишина. Полный штиль. Мысль о близости с Эйром вызывала у меня лишь… недоумение.

– Я только не пойму, как он родинки мои пересчитать успел в этой своей галлюцинации…

– И как?

– Что «как»?

– Сошлось? – Джил хмурилась все сильнее. Грозовая тучка окутала тенью ее обычную бледность, и глаза тоже как будто потускнели.

– К прискорбию, – призналась я с горестным вздохом. – Решительно ничего не понимаю! Если бы я и пошла к кому-то среди ночи, то уж точно не…

Я вовремя спохватилась и захлопнула рот.

Или не вовремя.

Потому как два пытливых взгляда были теперь направлены строго на меня. И ждали пояснения.

– А к кому?..

В очередной раз порадовалась, что не веду дневника. С ним куда больше шансов проколоться. А голова, хоть и бедовая, закрыта на множество надежных замочков.

Я подхватила юбку и выскочила из ванной, пока Джил не приступила к излюбленному занятию. К допросу, пыткам и всему подобному. Я торопливо заперлась в нашей спальне, порывисто села на кровать и сунула руку под подушку.

Пальцы нащупали нечто твердое, отдающее металлическим холодом. И выудили на свет подаренный дневник. Машинально когда-то сунула и забыла.

Тролль побери… Я весь этот месяц спала на заговоренном шпионе!

А что, если он уже был активирован и записывал мои сны, мечты и, что особенно страшно, фантазии? Вдруг кто-то другой сможет вскрыть замочек и узнать мой страшный, чудовищный прямо-таки секрет? Троллеподобный ко всему прочему.

Я нервно прошлась по комнате, игнорируя стук в дверь и крики миссис Джулс с первого этажа. Аппетит резко пропал, оставив вольготный простор для паники.

Сжечь нельзя. Вдруг Эйр, разочарованный тем, что я не спешу являться к нему в мансарду, потребует вещицу обратно? Я покрутила блокнот, закованный в серебро и сапфиры. Дорогой подарок. Вот только он совсем не трогал мое сердце. Как и сам Эйнар.

Парень был так уверен в себе, что каждую встречу повторял: «Что должно случиться – случится. Не бегай от меня, Аврора. Просто прими Судьбу. Ты придешь сама». И порядком поднадоел за этот месяц своими намеками и напором.

Они меня больше раздражали, чем смущали. И заставляли ускорять шаг и не даваться в руки гоблину-полукровке даже на мгновенье. Не хотелось его разочаровывать, но и кормить ложными надеждами было бы нечестно.

Где-то там, в глубине девичьей натуры, погребенной под кучей дел и учебных планов, мне хотелось испытать сильное чувство. Как… в сказках. Наверное, под защитной корочкой вечно занятой Авроры жил романтик. Но он редко выползал погреться на солнышке и другим старался не показываться. Чтобы не засмеяли.

Однажды в маминой книжке я прочла легенду о последней разделенной капле магии. Две половинки попали в тела юноши и девушки и стали тянуться друг к другу, как заговоренные магниты. Чувство было таким сильным, что сметало на пути все преграды. Между ними плавился воздух и вскипала вода, стоило влюбленным встретиться.

Мама обожала эту историю и часто намекала, что у нее и отца получилось именно так. Что в роду Воронцовых и Карповских обнаружились те самые половинки. И воздух натурально плавился, стоило папе поглядеть в мамины черные глаза!

Я, конечно, ко всем заверениям о плавлении воздуха относилась скептически: даже в мире магии действуют определенные законы. Но втайне все равно грезила такой любовью. Как у Авроры Мудрой и Блэра, как у мамы и отца, как у госпожи Пламберри и ее Генри…

Безудержной, сумасшедшей, рушащей догмы и правила, заставляющей забывать имена, стирающей границы… Чтобы сердце выпрыгивало из груди и рвалось к нему, к тому самому. Чтобы больно, чтобы на разрыв, чтобы без него – никак… Быть единым целым и временами даже забывать себя, растворяясь в «нас».

Но мне правильной капли-половинки не выдали. И досталось то, что досталось. Шмырлы, саберы и двухвостые крысоловы – вот что. Большая часть из которых не питала ко мне ни капли симпатии!

Ни кудрявый Брендан, ни гоблин-полукровка уж точно не грезили обо мне ночами. А нудный тролль… Вряд ли он готов нарушать правила и стирать границы, тем более ради одной бедовой особы, от которой одни неприятности.

Так что я решила поменьше думать о личном и заняться общественным. Всяко больше пользы, чем вздыхать у окошка в ожидании прекрасного тролля… Тьфу! Принца, конечно же, принца.

– Раз нужны неоспоримые доказательства, значит, поймаем Бехтерева с поличным, – пробормотала я вполголоса, глядя то на дневник, то на Джадди, махавшего мне листочком с подоконника. И чувствуя, что в «планы на вечер» придется внести кое-какие срочные коррективы. – А вас, мои хорошие, нужно спрятать получше. Мои секреты – только мои. И я, кажется, знаю место, где это можно устроить…