Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

– Я слишком долго сюда шла, – вытолкнула из пересохших губ. Тело лихорадило, мысли путались. Кто бы заранее объяснил, что подсказки Судьбы бывают смертельно опасными. – И, кажется, опоздала. Я умираю, да?

– Кто же тебе позволит, княжна? Боюсь, так легко ты от меня не отделаешься, – в осипшем голосе почудилась многообещающая ухмылка. И секунду спустя на меня сверху навалилось трехтонное тело, выдавив из живота жалкий «Ох!».

Боги, да его из чугуна слепили!

– Потерпи еще немного, – хрипло попросил голос из темноты, пока умелые лапы расстегивали юбку и с жалобным треском стаскивали с меня ненужную тряпку. – В этом вопросе не стоит торопиться. Скоро все пройдет. Надеюсь. Если твое дрянное зелье, конечно, не ошиблось дверью…

Сознание заполняла чернота, и я едва удерживала связь с реальностью. Казавшейся, впрочем, какой-то нереальной. Невозможной.

Потому что чьи-то шершавые лапы оглаживали мою горящую кожу, разнося прохладное облегчение по животу, бедрам, спине… Потому что чьи-то губы дразнили мои, то впиваясь жадно, то отстраняясь, то вновь руша барьеры обжигающим языком… Потому что меня мяли, трогали и целовали так, как никогда и никому было нельзя, совсем нельзя!

Я впивалась ногтями в прохладные плечи, опасаясь оторваться, потеряться, раствориться в темноте, сотканной из удивительных ощущений. Рассеяться в бреду, в котором купалось измученное сознание.

Старательно держала обещание. Не открывала глаз, что бы ни происходило. Лишь раз испуганно распахнула, когда мой вскрик потонул в чужом рту.

– Сейчас… Я заберу, потерпи…

Но я уже забыла причину, по которой вскрикнула. Эти глаза… Такие странные. Чужие и родные, знакомые и нет. Глядящие будто издалека, из-за прорезей намертво прикованной маски. С восхищением, с благоговением, с надеждой, с недоверием… Так фанатики смотрят на божество. Так путник, захлебывающийся в пыли песчаной бури, удивляется миражу.

Он глядел, словно я была его спасительницей. Словно стала его личной реальностью в мире грез и иллюзий. Столько всего было в этих глазах, на секунду ставших серебристо-серыми, а затем совсем потемневших от страсти… И вновь наполнившихся привычной зеленью…

– Закрой, – велел строго, но я не послушалась.

Зачарованно провела пальцем по его скуле, тонущей в темноте. И с удивлением отметила, что оставляю сияющий след. Золотистые ручейки бежали по запястью. С ладоней капало что-то яркое, приятное, мерцающее теплым светом далеких звезд…

– Закрой глаза, Аврора, – не приказал, попросил он, наклоняясь, сминая мои губы новым огненным поцелуем и всю меня всем собой. И я подчинилась, опять проваливаясь в горько-сладкую темноту.

***

Лихорадка отступила, но в тяжелой голове не было ни одной здравой мысли. Я несколько раз впадала в дрему. А когда выплывала из нее, снова обнаруживала себя лежащей на твердой груди, покрытой мягкими волосками. Терлась об нее щекой, вдыхала терпкий аромат и жмурилась от непривычного чувства собственной целостности. Казалось, я не потеряла, а обрела. Наполнилась.

Грудь подо мной размеренно вздымалась, ленивые пальцы неторопливо перебирали мои волосы. Возмущенный шепот рассказывал потолку, что только Аврора Карпова, княжна Карповская, первая этого имени, способна найти столь эпичные неприятности. И обеспечить незабываемыми приключениями все части тела одновременно. Еще и другим проблем подкинуть, чтоб жизнь скучной не казалась.

Под недовольное бормотание я снова проваливалась в сон. А может, это и был он, с самого начала? И поутру я очнусь, отчаянно краснея от мысли, что мне зачем-то снился Эйр с глазами шурхового магистра.

– Ты так вкусно пахнешь, Рандор… – бессознательно пролепетала, теряя последнюю связь с реальностью.

И еще раз потерлась об него щекой, наполняя легкие ароматом трав. Сейчас я умудрялась различить и тонкие цветочные ноты эустомы, и яркий, пряный флер дракобелы…

– Спи, беспечная, бесстрашная хара, – палец мягко ткнулся в мой висок, проталкивая сознание глубже в дрему. – Спи.

Глава 12. О странных снах и неудачных зельях

– Вставай, соня, – требовательный голос Джил вторгся в тяжелую голову. – Бабушка Джулс ждет всех троих. Не отлынивай.

Куда ждет? Зачем? И когда я хоть от чего-то отлынивала? Обычно все как раз наоборот: работа в ужасе «отлынивает» от меня. И прячется где-нибудь под столом для перевязок.

Я с трудом перевернулась на спину, приоткрыла слипшиеся глаза и обнаружила над собой знакомый потолок академической спальни.

– Выглядишь удивленной, – не преминула заметить Джил. – И еще какой-то… помятой. Все хорошо?

– Неважно себя чувствую. Приснится же…

Я потерла лицо и попыталась сесть. В животе неприятно тянуло, мышцы крутило, но в целом я была вполне живой. И, что немаловажно, одетой.

– Мм? – подруга заправила свою постель и принялась скидывать в сумку книги, которые планировала изучить в свободные часы.