Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

Через полчаса я рискнула попробовать привязки телепортов. Согласная уже очутиться хоть в студеном Бретан-Глоу, хоть в вольере с Сафором. Но они не сработали: цветок глушил все мои магические поползновения.

Еще через полчаса у меня затекли ноги, окаменела пятая точка, помялось платье и вновь разлохматились волосы. Да Судьба точно издевается, тут и к морфовой бабушке не ходи!

Ветер всколыхнул юбку, и я поежилась. Если в зимнем саду открыты окна, я тут еще и задубею.

– Твою мать! – выдохнули совсем рядом в темноте голосом Салливана.

Почти сразу за голосом очертился и его силуэт. Что характерно – снова с по-идиотски задранным воротником белой рубашки. Неисправимый тролль!

– Это не работает. Я тоже первое время ругалась. Ей все равно, – вздохнула, не торопясь подниматься с пола.

– Карпова? Какого тролля вы тут забыли?

– Какого-какого…

«Лондонского»!

– Давно сидите? – магистр прищурился, пытаясь рассмотреть меня в коконе из голубых складок. И одобрительно хмыкнул. – Говорил же, к глазам.

У него, что характерно, из петлички в пиджаке торчала украденная у Эйра гортензия.

– У вас – серые. По большей части, – проворчала с ковра.

– Поднимайтесь, княжна, – велел тролль и, не дожидаясь моего согласия, схватил под локти и притянул к себе. – Омела ждет.

– Чего она ждет?

– Вы знаете, – ухмыльнулся этот… тролль!

– Ладно, так и быть. Целуйте, – я поерзала в его лапах, милостиво подставила губы и закрыла глаза. Но ничего не произошло.

– Боюсь, это вам придется меня поцеловать, Карпова, – вкрадчиво выдохнули в мою щеку. – Или мы тут застрянем до утра.

– Почему это мне – вас? – ошеломленно уточнила.

Гордость, между тем, никто не отменял! Она у меня, только когда от папеньки удирать нужно, отключается.

– Потому что вы просили меня этого больше не делать. И я дал слово, княжна.

Что «никогда, совсем никогда». Только он его уже нарушил! Да еще как! У меня потом целый день все тело ныло, напоминая… о вот этом вот всем.

Я возмущенно наморщила нос. И торопливо клюнула его в щеку.

– Так не пойдет, видите: Омелия недовольна, – он постучал костяшками по невидимой преграде, которая никуда не делась. – Или целуйте нормально, или усаживайтесь на пол поудобнее: нам тут до рассвета торчать.

– Вам это доставляет удовольствие, да? Издеваться надо мной? – уточнила сердито.

– Нет, Карпова. Мне доставляет удовольствие другое, – он перехватил меня за талию и притянул поближе, так, что я животом уперлась в пряжку его ремня. Наклонился ниже, и теплое влажное дыхание защекотало уголок моих губ. – Видеть, как вы волнуетесь. И как краснеете. Как дрожите. Я ведь уже говорил вам, что это история…

– Не про гордость, – договорила за него и аккуратно коснулась его губ своими. Я ведь не трусиха. Хотя колени действительно дрожали. Да что там колени! Все тело ходило ходуном.

Я не очень представляла, что делать дальше. В моей жизни было всего несколько поцелуев, и каждый раз мне приходилось покоряться его властным, требовательным движениям. А сейчас он чего-то ждал, и я совсем растерялась. Смутилась.

– Пожалуйста, я…

– Иди сюда.

Рандор перехватил инициативу. И всю меня. Зарылся лапой в волосы, стиснул затылок до звездочек в глазах. Впился в мой рот так голодно, так сладко, что количество звездочек резко утроилось. Приподнял от пола, вытащил из-под омелы, вжал в стену собой.

Не думая сопротивляться, я крепко обвила его шею руками, поскребла ногтями затылок, сжала в кулак ворот рубашки… Боги, боги, сумасшествие какое-то.

– Зараза ты, Карпова. Шурхов яд, – недовольно прохрипел Салливан в мой рот, сминая губы новым поцелуем.

***

Губы горели, воздух в легких давно закончился, а набрать порцию нового мне никто не позволял. Но не было никакой силы воли это прекратить. К тому же в какой-то момент я вдруг поняла, что кислород мне не особо и нужен. Шурхов заклинатель…

– Здесь нет омелы… – прошептала, чуть отстраняясь, делая судорожный вдох и утыкаясь носом в мягкую щетину.

Происходящее смущало уже потому, что сейчас передо мной точно был Салливан. В своей нудной тролльей плоти. А еще мы были в доме бабушки Джулс, и морф его знает, не придет ли в голову кому-то начать меня искать… Кому-то очень мрачному и демоноподобному, например.

– Нет омелы, – сипло согласился Рандор, продолжая покусывать мое ухо. Неужто и правда такое вкусное? – И Зелья Судьбы нет. И тебя не пытается убить плотоядный оранжерейный цветок. Ты хочешь это остановить, княжна?

Я помотала головой. Не хочу. Конечно же, не хочу. Ухватила его за многострадальный воротник и снова потянула к себе. Уже надышалась.

Салливана уговаривать не пришлось: меня снова вмяли в стену, распластали по холодным обоям и смутили новым голодным поцелуем. Это был отвлекающий маневр. И я не сразу поняла, что ловкие руки разбираются со шнуровкой моего платья. Стягивают невесомое кружево с плеч, оголяя кожу.