Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

– Роду Хэтэвей грозил позор, и леди, тайно избавившись от бремени, передала дитя в семью управляющего Джо Салливана. Тот оформил над малышом официальное магическое опекунство, принял его в свой род, и в древе Хэтэвеев осталось лишь смазанное пятнышко, намекавшее на распутство безутешной вдовы…

– Вы нашли его потомка, да? – сдавленно пропыхтела, цепляясь за карниз и молясь, чтобы он меня выдержал.

Из балерины я снова переквалифицировалась в обезьянку, продолжая при этом оказывать Карававой услуги психоаналитика. Но вряд ли ей поможет.

Тамара опять засопела в меховой ворот. Голос заглушался воем ветра, временами она чертыхалась и поминала шурхов… Судя по ругани, «кошка» забралась на гору, и ее оттуда чуть не снесло порывом.

– Я дала Лукасу слово, что найду. И я нашла, – прохрипела Караваева.

– В магприюте? – ахнула, повиснув на карнизе всем весом. И слезно уговаривая ошейник перестать меня душить.

Хорошо, хоть Арт меня не видит: на всю жизнь (возможно, недолгую) осталась бы в его глазах цирковой мартышкой.

– Мне пришлось проверить все приюты мира, Карповская. Обнаружилось аж три Салливана! А ведь не было гарантий, что мальчик носит имя рода… – бухтела Караваева. – Делать полную экспертизу было нельзя. Всплыли бы лишние следы, те, что привели бы к Хэтэвеям и… к Блэру.

Пальцы дотянулись, наконец, до кристалла и цепко его ухватили. Я сползла с подоконника и, со скрипом распахнув окно, зашвырнула фиолетовый камень в дальний сугроб.

– После «гибели» Блэра я единственная не поверила в его смерть. Такой великий маг не мог превратиться в пыль из-за чар миленькой воспитанницы «Эншантели»! – пренебрежительно фыркнула Караваева. – В мире магии смерть плоти – далеко не конец… Дух, дар, сознание – вот что бесценно. И бессмертно в определенных обстоятельствах.

Я закрыла окно, пока мой нос окончательно не отморозился, и сползла на пол. Устала невыносимо! И дышать с перченым, сдавливающим шею ошейником становилось все труднее.

Мыслями потянулась в Академию. Кто-то должен меня искать! Арчи, Квит, папа, брат… Я прикрыла веки, и в сознании тут же всплыл образ Арта. Эти его черные-черные глаза, хищные, опасные, колючие… Как могут быть брат с сестрой настолько похожи и непохожи одновременно?

Лишь раз в сотню лет можно было лицезреть, как этот хмурый грубиян улыбается. Вечно он то язвит обидно, то молчит сычом, явно замышляя что-то недоброе, то огрызается опасно (так, что лучше сразу ноги уносить), то нос задирает до небес… Неудивительно, что у него до сих пор нет девушки. Зато – какая удача! – есть целая тонна свободного времени, чтобы поискать бедовую сестру.

– Я не знала имени, данного мальчишке, – пробрался в ухо голос Караваевой, нагло вырвав из мыслей о брате.

Арт ведь был в патруле этой ночью и мог что-то заметить… Если, конечно, не истратил все время на препирательства с сержантом Шо. Вот ведь баран упертый.

Что заметить? Да хотя бы иллюзорную копию меня, болтающую с Дороховым! Брат ни за что бы не поверил, что мои волосы легли так гладко, а платье за весь бал ни разу не помялось и не испачкалось… Лондонский тролль свидетель: это катастрофически на меня не похоже.

– Но едва увидела Рандора, почувствовала… Он там, – вещала Тамара все тише, отдаляясь от имения все дальше. – В глубине серых глаз затаился Блэр. Паренек даже не заметил, как впустил его – своего дальнего предка. Чуть позже, войдя в доверие и забрав Ранда из магприюта, я решилась на первую проверку. Усыпила кристаллом его сознание и встретилась с Августусом. Твои мать с отцом уничтожили плоть, вышибли дух… Но неужели они всерьез думали, что так легко смогут избавиться от последнего высшего мага?

Тамара рассмеялась так едко, что захотелось выковырять переговорный камешек из уха и зашвырнуть в тот же сугроб. Понимаю теперь, почему от вида Караваевой у мамы руки тряслись и лицо бледнело.

У меня тоже подрагивали пальцы – от неконтролируемого желания отомстить этой невозможной женщине. За запутавшегося Рандора, за израненного Эйра, за преданного Брендана, за Сажельку, которую она подвергла опасности, привезя Сафора…

Но месть никогда не приносит покой. Нет в ней никакого толку – и Тамара живое тому доказательство.

– Я поняла, да… Мой отец отобрал у вас спокойную семейную жизнь, о которой вы мечтали, – я сглотнула и стерла ледяную испарину с лица. Меня начало лихорадить, мысли обидно путались, плохо складываясь в слова. – И вы решили отобрать у него спокойную семейную жизнь, о которой мечтал он. Вы надеетесь, что возрожденный Блэр лишит его всего. С маниакальной педантичностью и усидчивостью. А уж потом, возможно, займется остальным миром… Но вы не учли главного, госпожа Караваева.

– Это чего же, деточка? – Тамара остановилась, чтобы перевести дух.

– Мой папа не спал в склепе все эти годы. И никогда не расслаблялся. Не забывал о том, что Судьба в любой момент может посчитать его недостойным и попытаться забрать свои подарки.