Чудовищный секрет Авроры 2, или Магистра не гладить!

Глава 22. О безутешной вдове и случайном наследнике

В шурховом имении Караваевых, босиком и в одной магистерской рубашке, я чувствовала себя голой и удручающе уязвимой. Да я такой и была.

Еще и без ментальной защиты осталась! Хотя Блэру без труда удалось ее преодолеть. Но это все из-за магического истощения и тотальной растерянности, обычно я куда лучше строю барьеры.

Сейчас же сил держать ментальную стену не было. Как и нужды: кому сдались мои крамольные мысли в чужом пустом доме?

– Лукас нашел меня как раз вовремя, – подала голос Караваева, и я дернулась от неожиданности. Странно это – слышать в голове чужое пыхтение. Жутко прямо-таки. Теперь я всем сердцем сочувствовала запутавшемуся в собственных мыслях магистру. – Я не могла найти, куда выплеснуть гнев, что рвал меня на части. И он показал способ. Взял лишь слово, что я отомщу за Кивана и отберу у Карповского самое дорогое.

– Я все еще не понимаю, причем тут магистр Салливан, – проворчала, нацеливаясь на второй кристалл, ярко-фиолетовый. И делая первый шажок к спасению. – Он вас тоже чем-то обидеть успел, что вы всунули в него это бесплотное шурхово отродье?

– Носить в себе дух предка – большая честь, дорогуша, – от высокомерия Караваевой даже камешек в ухе задрожал. – Ладно, слушай… раз спросила. Только молча, княжна, ты меня утомила своими детскими обвинениями.

«Бла-бла-бла!» – проворчала мысленно и двинулась к подоконнику.

– Лорд Кавендиш, как гениальный стратег, всегда продумывал ходы наперед. Как и твой дед, Артур Кроу, он всегда смотрел вдаль и просчитывал все возможные варианты, – вещала Тамара размеренно, явно замедлив темп. – Задумав исполнить мечты арканов и вернуть Великого Блэра, он не мог не задаться вопросом: что, если плоть в склепе давно истлела, рассыпалась прахом, несмотря на заклятье Авроры? Вдруг она для жизни Темного Принца уже непригодна?

– А о штанах он, как гласят легенды, почему-то не подумал… – вставила свое веское «фи» и влезла коленом на широкий и поистине ледяной подоконник. Пять минут в таком положении – и я к нему натурально примерзну.

– Тогда бессмертному духу нужен будет иной сосуд… Но не всякий сможет принять Августуса с его мощью и каплей. Лишь потомок, несущий магическую кровь рода Блэр. Вместе с тем, у него должен быть неокрепший ум и нераскрытый дар, который легко можно будет подавить…

– Ребенок, – догадалась с отвращением.

– Подросток – самое лучшее. Уже не пускает слюни и не требует мамкину грудь, но еще не рушит стены силой воли, – фыркнула Караваева. – Загоревшись идеей «великого возвращения», Лукас бросил все силы на поиски потомка. Ходили слухи, что до связи с юной Авророй Принц уже где-то получил некоторый опыт. Так, в одной из книг нашлась сказка о надменном красавце Августе, решившем покорить волю гордого ламбикура, отказавшегося признать его своим сюзом…

– «Некоторый опыт», – повторила я смущенно.

От меня ламбикуры теперь тоже отвернутся. А ведь было столько пернатых возможностей в нашем лесу! И я все со свистом профукала в мансарде. И еще сегодняшней ночью – для надежности.

Но это того стоило. Видит тролль, стоило… Даже если все для меня или Рандора окончится паршиво, едва ли я стану о чем-то жалеть. Ни за что.

– В ходе исследований лорд Кавендиш нашел записки одной молодой вдовушки из рода Хэтэвей. Мужа она потеряла рано, ей едва стукнуло двадцать два. Почивший супруг оставил ей приличное наследство, гордое имя рода, пару крепких сыновей… и «неутоленный жар юного тела», – хмыкнула Тамара. – Это цитата. Так леди оправдывала свой блуд, случившийся еще в месяцы траура по супругу.

– П-понятно, – дрогнувшим голосом ответила, некстати пошатнувшись на подоконнике.

– Некий «голубоглазый принц о светлых волосах, солнцем ласкающих морские волны, одним своим взглядом заставляющий творить немыслимые постельные безумства» этот жар исправно утолял целых полгода. Немыслимо и безумно. И за это время заимел столько интересного опыта, что уже она начала чувствовать себя «робким невинным агнцем в руках властного, требовательного, жадного до женской плоти мужчины».

– Ей бы стихи писать, право слово… – прохрипела, хватаясь за раму, и потянулась рукой к карнизу. От кристалла меня отделяло несколько ладоней. Где бы их еще найти? Лишних у меня не имелось.

– Может, и стоило. Вместо этого благородная леди понесла. К тому моменту Принц успел охладеть к вдовушке и проникнуться к черноглазой Воронцовой, не спешившей сдаваться под его напором…

– Бррр! – фыркнула и скривилась.

Чего-чего, а постельных подробностей о тезке-прародительнице я знать не желала. Как и думать о том, что она совершенно искренне любила маньяка, которого я планировала упокоить. Если не лично, то хотя бы папиными руками и при участии Монстроглаза.