Чудовы луга

Кай пару раз черпанул из котелка, потом скривился, отер лицо рукавом — видно почувствовал наконец ожог.

— Вода есть?

— Подожди… — лекарка подошла, плеснула в кружку с водой немного уксуса.

Белое — это вроде известь, едучая штука. Случалось видеть…

Она осторожно смыла присохшую кипелку, смазала струп кусочком куриного жира.

— Ууууу, — простонала Ланка, вытаращив темные, лихорадочно блестящие глаза. Видно ей стало совсем невмоготу. — Хоть бы ты сдох поскорее. И никто тебя сегодня мечом не рубанул, паскуду…

Ласточка напряглась. Но Кай невозмутимо хлебал суп, повернувшись спиной к камину и вытянув ноги в заляпанных белым покоробленных сапогах. То ли начало его попускать после драки, то ли просто устал.

— Найдется на тебя управа! — взвыла Ланка, цепляясь за края подстилки. — Уйййй…

— Да чего ты орешь? — неожиданно миролюбиво спросил Кай. — Первая в мире что ли рожаешь? Подумаешь, важное дело.

— Тебе бы так! Узнал бы, что к чему!

— Я рожать не намерен, да к тому и не приспособлен, — Кай допил остатки куриного варева через край и блаженно зажмурился.

— Ка-те-го-рически.

— Кобель подзаборный! Да что б ты сдох! — Ланка пошла по второму кругу.

— Погоди, может желание твое еще исполнится. Довольно скоро.

Кай отставил пустой котелок, поднялся, потом кивнул Раделю.

— Не произвел ваш золотой полководец на меня впечатления. Как-то он не проявляет старания. Может, я тут тебя на дыбе подвесил или собакам скормил, что ж они не усердствуют?

— Ты мой суп сожрал, — мрачно ответил старостержский лорд.

— Половину.

Кай поманил к себе Ласточку.

— Запри дверь как следует, — сказал он тихо. — И больше не впускай никого, даже меня. Поняла?

* * *

— Отбились? — Чума безразличо смотрел в окно, на остатки навесной галереи и торчащую верхушку осадной башни.

Отдаленно стучали топоры, верхушка тряслась — башню подрубали у основания, чтобы завалить в ров — ни к чему оставлять лишнюю лазейку на стены.

— Отбились, — Лайго утомленно потер лоб, на котором четко отпечатался край подшлемника. Длинные черные волосы найла слиплись и свисали прядями, безбородое лицо выглядело бледнее обычного. — Я бы не сказал, что королевские войска так уж стараются взять крепость, сэн Расон. Мы отбросили их довольно легко. Противник потерял обе башни, в ворота даже не ударили ни разу. Пробились на стену, но наши люди дрались, как звери. Боги, я никогда не видел такого. Руками рвали. Страшное зрелище.

— Это все мальчишка, — проворчал Чума. — Заводит толпу, как пьяное зелье. Мозгов бы ему еще…

— Он словно слепнет в бою, — Лайго сокрушенно покачал головой. — Если бы я не знал его раньше, решил, что это безумец, одержимый.

— В некотором роде он и есть безумец, — Чума крепко потер лицо, собирая кожу складками. Глаза его покраснели от бессонницы. — Совершенное оружие… и никогда не знаешь, когда оно обратится против тебя самого. Тебе снятся кошмары, Лайго Экель?

— Случается.

— Вот и мне, бывает, снятся. Будто бы… — он чуть запнулся, склонил тяжелую голову, словно сраженный усталостью. — Будто бы десница вернулась ко мне в целости, даже шрама не осталось. Пальцы, ладонь, все такое… живая, шевелится.

Лайго внимательно слушал, поставив кольчужный локоть на издрызганную карту Верети.

— Только она… я не могу ей приказывать, — закончил старый рыцарь. — Не могу запалить свечу или отворить дверь. Кончается всегда одинаково… когда я пытаюсь вытянуть меч из ножен, рука разжимается и вцепляется мне в горло.

— Может быть…стоит прислушиваться к тому, о чем говорят сны, — серьезно сказал Лайго.

— Глупости, — Чума придвинул к себе исписанные листки, подслеповато вгляделся. — Лучше скажи мне, Экель, сколько человек участвовало в штурме?

— Сотни полторы. В железе, все как на подбор. Королевских цветов.

— А маренговы наемники?

Лайго призадумался.

— И впрямь, я ни одного не видел. Даже среди убитых. Может быть, они стоят в резерве?

— Может быть, — сказал Чума. — Может быть…

Лайго прижал карту ладонью, задумался. Черные непроницаемые глаза тоже обвело алым с недосыпа — были пределы даже силам несгибаемого найла. У рта залегли жесткие складки, делавшие длинное лицо совсем уж тощим и костистым.

— У нас южная башня плохо прикрыта… — сказал он наконец. — Возможно, пойдут в обход…

— Верно мыслишь.

— Если бы эти люди нормально слушались приказов… — найл стиснул руку в кулак. — Но они — как звери. Толпа кровожадных баранов. Мой сын говорит… что жажда крови застит им глаза.

— Твой сын умен для своих лет. Не то, что этот чертов мальчишка! — Чума не выдержал и ударил ребром уцелевшей ладони по столещнице. — Я смотрел из окна — когда штурм захлебнулся, вы могли бы ударить в ответ, контратаковать… А он вместо этого носился по стене, как бесноватый упырь. Кидается только на то, что видит!

Старый рыцарь поперхнулся и задышал тяжело, с присвистом.