Чуйка

Ощущения были непривычными. Когда прыгаешь с парашютом, сначала паришь в свободном падении, а потом просто висишь под куполом, дожидаясь, когда планета ударит тебя по ногам. А тут был горизонтальный полёт. Невысокий и не слишком быстрый, всё-таки помело испытывало двойную нагрузку, и Ольга старалась его не перегружать. Под ногами проносились верхушки деревьев, скалы, бесчисленные пятна крохотных озёр и болот. Не прошло и десяти минут, как внизу показалась извилистая серая лента асфальтированной дороги.

Ольга спикировала на дорогу. Коснувшись ногами земли, Степан пробежал по инерции несколько шагов и придержал за верёвку шустрое помело. Мягко опустившись на дорогу, Ольга отвязала аркан.

– Ты грузись, а я ещё полчасика полетаю, ладно?

– Делай всё, что считаешь нужным, только зря не рискуй и к населённым пунктам не приближайся.

Завистливо проводив взглядом взлетающую по крутой дуге всадницу, Степан задумался над тем, можно ли присобачить к черенку метлы велосипедное седло. Это в разы прибавит его группе мобильности, а многоразовые накидки пыльных тропинок позволят осуществлять полёты даже в людных местах. Он решил по возвращении переговорить об этом с Соломоном Марковичем.

Степан, как и большинство русских людей, любил быструю езду, а тут – быстрый маневренный полёт. Кто же сможет от такого удержаться?

Ещё немного полюбовавшись тем, как девушка крутит в воздухе фигуры высшего пилотажа, он занялся погрузкой. В багажное отделение мётлы всё равно бы не поместились, поэтому он просто завёл всю связку в салон минивэна и уложил на пол в проходе между сиденьями. Коврик рассыпался в пыль сразу, как только коснулся пола.

Выбравшись наружу, Степан немного побродил по обочине. Ольги в небе не наблюдалось. Улетела, но обещала вернуться. Обещание своё, кстати, она выполнила. Полетав ровно полчаса и хорошенько замёрзнув, девушка забралась в минивэн греться. Уткнувшись носом в плечо Степана, она почти сразу задремала.

– Поехали обратно к развилке, – предложил Степан водителю. – И не торопитесь особенно, нам всё равно придётся ждать не меньше часа.

Развернуться на узкой дороге удалось только в три приёма. Добравшись до развилки, водитель съехал на обочину и заглушил двигатель. Ольга спала, и Степан сидел неподвижно, чтобы её не разбудить. Умаялась девушка. Сначала марш-бросок по пересечённой местности, потом полёты. Степан прикинул, что нужно будет всерьёз заняться её физической подготовкой. В принципе, она была в хорошей физической форме и даже сейчас могла дать фору любой туристке, но для члена разведгруппы этого было мало. Там ведь всё происходит в точности как в море, где скорость эскадры никогда не превышает предельной скорости самого тихоходного из её кораблей.

Тренировки самовнушения – это хорошо, но их необходимо разбавить другими занятиями, в первую очередь бегом на длинные дистанции. Утром это будет происходить или вечером – не принципиально, главное, чтобы тренировки стали ежедневными. Тогда уже через несколько месяцев группа станет сбалансированной и можно будет никому не делать скидок. Да и ему нужно как можно быстрее завершать обучение.

Гул вертолёта обрушился сверху неожиданно. «Сапсан» завис над развилкой и медленно опустился на асфальт. Откинулась аппарель, и по ней, уступая дорогу минивэну, сбежали вниз пограничники.

Не шахтёры, конечно, но близко. Перемазались ребята основательно. Шунгит – это не уголь и не графит, в нём больше половины объёма представлено камнем, но и он пачкается не по-детски. Десантному отсеку тоже досталось. Когда минивэн загнали внутрь, Степан посмотрел вокруг и решил не вылезать из салона.

Спустя час они приземлились в аэропорту. Там пограничников уже ждал заблаговременно вызванный автобус. Трофимов пересел в минивэн и вернул Ольге жетон.

Добравшись до заставы, Степан с Ольгой помылись под душем и переоделись, после чего отправились на доклад к генералу. Трофимов был уже там.

Полковник уже успел обо всём доложить, и теперь его разносили по кочкам. Разнос был затяжной, профессиональный, в нелицеприятной форме. Когда Степан с Ольгой вошли в кабинет, генерал поздоровался с ними, предложил садиться и продолжил, изменив тональность и кардинально смягчив выражения.

Драть начальника в присутствии подчинённых не принято. Это, с одной стороны, дурной тон, с другой – лучший способ уронить его авторитет в глазах подчинённых, что очень нежелательно.

Трофимов не являлся прямым начальником ни Степану, ни Ольге, хотя и был намного старше обоих по званию и должности, но всё же…

Генерал очень хорошо понимал все эти тонкости, но сложившаяся ситуация не просто требовала, а прямо-таки взывала к наказанию кого попало и принятию срочных мер, причём не только воспитательного характера.