Чума коррупции. Восстановление веры в обещания науки

Несмотря на то, что я потратил все эти деньги и не добился справедливости, я был вынужден объявить себя банкротом. Не потому, что у меня не было денег. Мои адвокаты считали, что если я появлюсь в суде, то против меня будут найдены "новые" улики, и я окажусь в тюрьме в Неваде, а возможно, и умру при загадочных обстоятельствах.

"Мне не нужно подавать заявление о банкротстве", - сказал я. "У меня идеальная кредитная история. Я продам свои дома и возьму с собой в Рино девяносто семь свидетелей на слушание дела о возмещении ущерба по этому мошенническому делу. Я не только докажу, что наука была права, но и то, что против этой группы пациентов были совершены преступления".

Деннис Джонс, мой адвокат по гражданским делам, был тверд. "Позвольте мне сказать вам, что произойдет, если вы это сделаете. Когда вы ступите на ступени здания суда в Рино, вы будете немедленно арестованы окружным прокурором, который заявит, что у него есть новые улики против вас".

"Это смешно", - ответил я. "Нет никаких новых доказательств".

Деннис наклонился вперед и холодно сказал: "В первый раз не было никаких доказательств, не так ли?"

Слезы навернулись мне на глаза. Это был единственный раз, когда я плакала за все это время. Я знала, что в первый раз, когда меня посадили в тюрьму, это чуть не убило моего мужа. В этот раз, безусловно, убью.

Я объявила о банкротстве. Я считаю, что этим действием я спасла жизнь своему мужу. Это была стратегическая потеря. Я не хотела этого делать. Однако иногда, чтобы выиграть войну, нужно проиграть битву.

Я продолжал бороться.

Проводил ли я много часов с агентами ФБР, рассказывая им о коррупции в науке, которая, по моему мнению, существовала в Университете Невады в Рино, NIH, CDC, FDA и среди руководителей нашей Национальной академии наук? Да, рассказывал. Осенью 2018 г. я получил уведомление о том, что дело о ложных претензиях, которое три года находилось под грифом "секретно", больше не является секретным, и я могу вручить обвиняемым свои документы.

Я подал ходатайство о разъяснении. Каким обвиняемым я подаю? 11 апреля 2019 года я подал заявление о возбуждении уголовного дела по факту вымогательства и воспрепятствования осуществлению правосудия.

На данный момент я не получил ответа ни на один из этих вопросов. Я сомневаюсь, что справедливость когда-нибудь восторжествует на этой земле. Соединенные Штаты отказались от верности принципам Джефферсона и Гамильтона. Я часто вспоминаю фразу Клинта Иствуда из фильма "Непрощенный", когда шериф умоляет спасти ему жизнь, говоря, что он этого не заслуживает. Иствуд отвечает: "Заслуга здесь ни при чем".

Кент говорит мне, что свобода опубликовать книгу и изложить свою версию истории может быть последней реальной свободой, которая осталась у нас в стране. Возможно, он прав. Суды коррумпированы, средства массовой информации, политики, ученые и врачи подкуплены или вынуждены молчать.

Этого почти достаточно, чтобы превратить честного ученого в преступника.

 

Глава 2. Бунтарь с самого начала

 

Я был в кабинете своего начальника, Расса, на одной из наших регулярных встреч. Когда я стоял перед его столом, сжимая в руках свою лабораторную тетрадь, он сказал то, что я никогда не забуду. "Ты несешь моральную, юридическую и этическую ответственность за то, чтобы делать именно то, что я тебе говорю".

Это было лето 1987 года, мне было двадцать девять лет, и я работал в компании Upjohn Pharmaceuticals, расположенной в Каламазу, штат Мичиган. В предыдущем году я устроился в Upjohn лаборантом в отдел контроля качества после того, как оставил работу в Форт-Детрике, штат Мэриленд, где распускались модификаторы биологических реакций. Я не знал этого, когда Расс сделал это заявление, но я уже был близок к завершению своей карьеры в Upjohn.

Где находится хорошее место в науке?

Я задавал этот вопрос много раз за десятилетия своей научной работы. Была ли это наука, финансируемая правительством, которая должна быть свободна от предвзятости и политики? Или же в промышленности, поддерживаемой мотивом прибыли, которая вкладывает серьезные деньги в достижения, способные изменить жизнь людей? Я пришел к убеждению, что и наука, финансируемая государством, и промышленность способны принести огромную пользу. Но и то, и другое может легко сойти на нет, если ответственным лицам не хватает честности, что, похоже, становится все более редким явлением по мере продвижения по служебной лестнице как в науке, так и в промышленности.

Я пишу эту книгу в надежде на то, что наука сможет вернуться к своим основополагающим принципам.