Чума теней

– Малыш, давай не будем никому говорить о том, что произошло? Ты, парень, видимо, неплохой. Человечный. Хотя и не человек совсем, если тебе верить. Мне стыдно перед тобой за то, что устроила. Не подумай ничего плохого, я на самом деле не злая совсем. Просто когда находит… поэтому лучше меня не злить. Но ты ведь не знал, значит, какой с тебя спрос, верно?

Блич через силу кивнул. Эрет улыбнулась и потянула его к себе. Задрав рукав, погладила ему предплечье.

– Мне, честно, Блич, неловко, что так вышло. Давай раздевайся, ложись на кровать, и я тебе обещаю, что ты мне к утру простишь всё на свете. Я семь лет уже в этой дряни, из них шесть у Кукушонка в гнезде, я умею делать вашего брата счастливым. Просто сделаем это, безо всяких сказок про принцев и принцесс. Страна наслаждений, блаженства… думаешь, я сама сочинила? Кукушонок, придурок, придумал со щенками так работать.

– Нет, Эрет… тебя же Эрет зовут? Я прошу не делать ничего.

– Дурачок, ну, ты чего, ещё дуешься? Ну, глупенький, зачем? Или… я тебе правда не нравлюсь?

Эрет опять повернулась к зеркалу. С тревогой убрала волосы со лба в поисках морщин.

– Нет, Эрет. Ты очень красивая. Честное слово!

– Обманываешь?

– Нет, мы никогда не обманываем. Такова наша раса.

– А вот я проверю! До скольких лет ты мочился в постель?

– Как и все, лет до двух. Правда, один раз обмочился в двенадцать. Очень испугался. Задремал в седле, и мне приснилась смерть мамы. Я этого не видел, но слышал рассказы и вот…

– Свидетели были?

– Да, мой воспитатель и моя сестра.

– О, у тебя есть сестра.

– Да, младше меня на год.

– Ты подглядывал за ней хоть раз?

– Нет.

– Врёшь! Неужели никогда не хотел увидеть, как выглядит голая…

– Наш опекун – врач. Он обучал нас анатомии и всей науке о теле. Для меня не только не секрет, какие женщины снаружи, но и как лечить болезни ваших внутренних органов.

– Ненавижу докторов! Если бы ты знал, чем они занимаются в борделях. У любого врача борделя больше крови на руках, чем у самого бывалого палача. Хорошо… мм… ты… ты занимаешься…

Щадя чувства Блича, она произнесла вопрос ему на ушко. Мальчик кивнул, покраснев.

– И не думаю, Эрет, что это секрет. Этим занимаются все подростки.

– Скажи, а у тебя действительно не было… совсем не было? Или просто дядя не знает? А попытки хотя бы? Клинья подбивал? А к тебе подбивали?

Блич присел на кровать. Эрет, полная любопытства, села рядом.

– Мм… это случилось где-то год назад. У нас вышла пауза в скитаниях. Настолько долгая, что мы даже успели завести друзей. И вот однажды я, сестра, несколько наших сверстников, среди которых была дочь трактирщика… Мы придумывали развлечение. И придумали…

– И придумали прям между собой всем вместе? В вашем возрасте! О, времена! Нет, я в четырнадцать и не такое творила, но я ж продажная, а вы порядочные.

– Да нет же, нет! Какая же ты испорченная, Эрет.

– Это обидно.

– Это правда. Мы же никогда не врём.

– Так что же вы придумали за развлечение?

– Вполне мирное.

Блич замолчал, несколько раз вдохнул и выдохнул, пережидая волнение, и…

Подсчетом голосов неравных
Друг другу было решено поведать
О тяжести проступков, ранах,
Ну и вообще – по жизни – бедах.
Я молча слушал всех по кругу,
Внутри себя храня зазоры,
Чтобы распутная подруга
Не привела меня к позору!
Я ведь так падок на томленья,
Что вот еще чуть-чуть, и мне конец,
Я жутко падок на томленья,
Как в печке сытный голубец!
Она зазывно мне мигала,
Храня в себе душевный крик,
Она так глупо намекала,
Что я подумал: нервный тик?
Во мне кипела жажда знаний, в ней закипала жажда лета,
Я был задуман для лобзаний, она же, точно, делать это.

Эрет была заворожена. Сколько всего слышали эти стены, от стонов страсти до стонов боли, но впервые здесь звучали стихи.

Блич сделал паузу. Эрет нетерпеливо закусила губу.

– А дальше? Ты её… Ну… ты же поддался?

Блич загадочно улыбнулся и попросил воды. Эрет выполнила просьбу. Пока мальчик пил, она сучила ножками, как маленькая девочка в ожидании сказки.

Она пыталась мне сказать, что мне не нужно напрягаться,
Что весь замес при мне с рожденья,
Что ненавидит свои гадства
И муки прошлых похождений!

– Она тоже была красивая? Красивее, чем я?

– Нет, ты мне кажешься красивее. Намного. Хотя и дочь трактирщика была ничего.

– Блич, не томи. Ну, расскажи, как ты её! Не упускай никаких подробностей! И позы, и прочее.

– Я уже говорил тебе, что ты очень испорченная?

– А я тебе говорила, что ты зануда?