Чума теней

Заметив, что у двух детей нет никаких символов, мужчины и женщины со смехом поймали их и достали краски. Герт и Фейли не оказали сопротивления. Они понимали, что проштрафились, и с благодарностью принимали наказание. Через две минуты на щеках подростков оказались сердечко (на левой) и одуванчик (на правой).

Повсюду стояли столы, ломившиеся от еды и напитков. Каждый подходил и брал, что хотел. Кто-то танцевал, кто-то горланил песни. Но все бросали свои дела, когда священник кричал «Добра и Любви». Тогда, ответив «С Днём Святого Гло!», люди кидались обнимать того, кто стоит ближе всех.

Вдоволь насладившись танцами, поучаствовав в нескольких конкурсах и даже один выиграв, наобнимавшись с сотней разных людей, насытив желудки, мальчик и девочка вспомнили, зачем шли, и покинули площадь.

Им встретился Кай. На плечах вампира повисли сразу три пьяные девушки.

– О, Герт, о, Фейли! С Днём Святого Гло!

– Любви и Добра! – хором ответили счастливые подростки.

– А вы молодцы! Сумели-таки обмануть нашего надсмотрщика. Но куда спешите? Впереди ещё столько конкурсов.

– Нам надо… побыть вдвоём.

– Понимаю, Герт, понимаю, – сказал Кай и подмигнул.

Девочка-тень и её спутник вышли к полуразрушенному крутому мосту. Герт рассказал, что таким крутым этот мост строили, чтобы под ним проходила мачта «Речного Крокодила» – самого мощного судна в истории. Потом «Речного Крокодила» сожгли, герцога убили, а мост разрушили. Спустя двести лет другой герцог злодейски сбросил здесь в реку своего сына. С тех пор сюда никто не ходит, ибо призрак невинно убиенного так и не успокоился. А жаль. Говорят, герцог оставляет какой-то дар каждое утро на мосту, но взять его с собой сможет только самая чистая и добрая душа. Впрочем, в дары духов Герт всё равно не верит, но знает от папы волшебные слова, после которых привидение пропускает посетителей.

– А откуда твой отец их узнал?

– Случайно. Подслушал разговоры пьяного волшебника. Идём, Фейли.

Фейли очень испугалась призрака, но волшебные слова подействовали, и покойный герцог вежливо уступил дорогу.

Девочка-тень и её поклонник сели на мост, свесили ноги и взялись за руки. Отсюда открывался чудесный вид на город, сверкавший праздничными огнями. Музыка торжеств придавала особую ценность их уединению. В городе, где всё население высыпало на улицы, найти местечко только для двоих – изысканный дар.

Вдруг Герту пришло в голову, что он может прямо сейчас увести Фейли и тем спасти. Да, она давала клятву не убегать, но какой с неё спрос, если кто-то уведёт её силой?

И Фейли словно увидела его мысли. Никакого колдовства – лица влюблённых поклонников для умных девушек как открытые книги.

– Нет, Герт. Он всё равно найдёт меня. И потом, Блич. Как его бросить? Давай просто наслаждаться этой ночью.

Герт кивнул.

Они сидели до самого утра, болтая ногами и любуясь городом и рекой. Никаких разговоров, только её рука, сжатая в его руке. И счастье, непонятное для позабывших детство и юность, счастье.

Только раз их уединение прервала огромная летучая мышь. Дети сразу поняли, кто это. Кай отсалютовал Фейли и Герту крыльями и улетел по своим вампирским делам.

Когда пропели петухи, подростки стали свидетелями волнующего, хоть и зловещего зрелища, как призрак растворяется в воздухе, исчезает, чтобы вновь возникнуть следующей ночью.

Не сговариваясь, Фейли и Герт поняли, что и им пора покинуть мост.

– …А кошку? Нет, кошка уже была. Зайца! Заяц точно не был! Здорово, Блич, как же здорово!

Эрет захлопала в ладоши, совсем как ребёнок.

Блич ещё полчаса показывал, на что способна его тень, заставляя её принимать самые различные образы, пока Эрет это не наскучило. Забыв про обещание, она снова обняла подростка и даже поцеловала в щёку.

– Спасибо, Блич! Я никогда так не веселилась. Кочергой мне по спине, как же стыдно, что я тебя обижала. Ну, что мне сделать для тебя, чтоб совесть не грызла? Ну, давай ты меня хотя бы потрогаешь! Трогай, где хочешь и хоть до утра. Нет? Ну, придумай тогда сам что-нибудь.

Блич молчал. Эрет с тяжёлым вздохом прекратила его обнимать и прислушалась.

– О, начали праздновать Святого Гло. Лет в десять это был мой любимый праздник. И в одиннадцать. А в тринадцать… в тринадцать я уже работала. Эх, хоть бы краешком глаза взглянуть на площадь.

– А когда ты последний раз была на улице?

– В четырнадцать. То есть лет шесть как уже. Кукушонок не выпускает девочек из борделя. Даже на прогулку, даже на рынок. Его можно понять – к нам такие люди ходят…

– Это невозможно понять! Это чудовищно!

– Это выгода, мальчик. Она правит людьми.

– Как хорошо, что я не человек.

– А по мне ты человек самый настоящий. Люди просто забыли это, каково быть настоящим человеком.

– Здесь нет окон… Шесть лет ты не видела ни солнца, ни луны?

– Что луна? Я не видела Дня Святого Гло. Ах, что это за праздник! В этот день, понимаешь, веришь в лучшее. Веришь в людей. А Кукушонок даже подарков на Святого Гло не делает. Но ничего. Завтра кое-кто придёт, отметить годовщину, и тогда я вопрос ребром поставлю. Или забирает меня из борделя, или…