Чума теней

– Мои – фехтовальщики, твои – старичьё! – крикнул вампир, метнувшись вперёд.

– Самонадеянный болтун! – ответил мечник, бросившись назад.

Да, вольные фехтовальщики были противниками посерьёзней, но постоянная охрана элитного борделя тоже знала толк в рубке. Олэ сразу понял: с ними не получится бравировать ударами ножен, как с копейщиками-воришками; не выйдет обойтись малой кровью, как когда к тем четырём зачинщик драки привёл хорошую подмогу.

В тот раз большая часть нападавших отделалась лёгкими ранениями. Здесь – либо он положит всех, либо похоронят его.

Олэ не знал подробностей о военном деле в этой стране, а уж тем более как обстояли дела до того, как герцог начал создавать постоянную армию, – во времена, когда главную роль на сцене сражений наряду с рыцарской конницей играли наёмники всех мастей. Поэтому мог лишь догадываться, какую функцию выполняли на поле битвы шестеро охранников Кукушонка в дни своей бурной молодости. Но по тому, как они уверенно держат мечи, как свободно передвигаются, было легко понять, что им никогда не приходилось биться в тесной копейной фаланге или в пикинёрском построении. Верные псы Кукушонка владели одноручным мечом не как вспомогательным, а как основным оружием. Пожалуй, в намечающейся рубке где-то они были даже пострашнее противников, выбранных вампиром, если бы не маленькая деталь: свободную от клинка руку воины рефлекторно сжимали в кулак – действие немыслимое для братьев-фехтовальщиков, но естественная реакция того, кто привык держать крепления щита.

Ветераны не растеряли на постыдной службе сноровки, приобретённой в войнах. Два ножа просвистели попусту – один скользнул по шлему, второй был отбит. Не помог и трюк с плащом – одного ослеплённого Олэ заколол, остальные успели отпрыгнуть. При всякой новой попытке применить плащ-солнце противники просто отскакивали, прикрыв глаза, поэтому оставалось рассчитывать только на меч. Он был на две ладони длиннее клинков бывших наёмников, что и сыграло ключевую роль.

После первых трёх сходов ветераны поняли, что напали слишком рано. Стоило дождаться, когда жертвы покинут пустырь – уж среди узких улочек вволю полуторником не помашешь. А теперь один из них потерял руку и убежал, размахивая культей, а четверым оставшимся прибавилось шрамов на лицах – шлемы были незакрытыми.

Однако в следующем сходе Олэ не сумел использовать преимущество более длинного клинка, и ветераны прорвались на среднюю и ближнюю дистанцию. Будь Олэ чуть менее искушён в смертных поединках, ему бы пришёл конец: мало того что клинки бойцов Кукушонка были больше приспособлены для рубки накоротке, так ещё и охотник не носил никакой защиты, да и численное преимущество – не последняя деталь в любой драке.

Но ученик рыцаря знал, как выходить из подобных ситуаций. После короткой свалки поединок вернулся на прежнюю дистанцию, и хотя куртка Олэ сочилась в двух местах кровью, судя по ловкости, с какой он вращал мечом, это были несерьёзные ранения. Его противникам пришлось хуже.

Один катался по земле, крича от боли в сломанном локте (в этом приёме Олэ использовал свой клинок как рычаг), другой потерял шлем и лишился сознания. Оставшиеся на ногах подобрали освободившиеся клинки и затеяли рубиться с Олэ, используя правый меч для атаки, а левый для блоков – безуспешно. Когда противников стало ощутимо меньше, Олэ сам с охотой пошёл на сокращение дистанции, где раскроил лицо ближайшему бойцу навершием меча. Опять разрыв дистанции – и вот второго противника лишь бригантина спасает от смертельного ранения.

Мощный отбив – собственный удар – неудача. Вход в ближний бой, и вот опять только качественный доспех встаёт на пути укола, нанесённого в этот раз в технике «полумеча», когда боец перехватывает свой клинок за лезвие для более точного и сильного удара.

– Рыцарская техника, – прокомментировал последний приём человек, принявший его на свою защиту. – Да и клиночек благородный… а вот подлость с плащом явно из повадок нашего брата, простолюдина. Кто же ты такой, парень?

– Тот, кто дерётся лучше тебя, – ответил охотник.

– Захвати я или кто-нибудь из нас щит, тебе уже была бы крышка.

– Если бы да кабы… Довольно крови! Забирайте хозяина, он вроде ещё дёргается, и уходите. Я не хочу твоей смерти. Моя профессия убивать, но не людей.

– Не выйдет, брат. Воин, которого ты заколол, подло ослепив колдовским плащом, был моим лучшим другом. Я не смогу смотреть его вдове и детям в лицо, если не отправлю тебя на тот свет.

Олэ понимал, что время работает на противника, и не только потому, что охранники – кто на дюжину лет, кто на полторы, – старше и больше нуждались в том, чтобы перевести дух. Оглушённый ветеран уже приходил в себя. Чтобы перед ним не оказалось снова три бойца, а то и четыре – парня со сломанной рукой тоже до конца сбрасывать со счетов не стоило, – охотник должен был напасть немедленно. Но охотник медлил.