Чума в Бедрограде

Виктор Дарьевич своим «не Дмитрий Ройш» совсем не то имел в виду.

— Сочтём комическим недоразумением и разойдёмся друзьями? — ехидно предложил Дмитрий Ройш, являющийся Ройшем только по документам, сделанным для него Медицинской гэбней. Нахмурился, пометался взглядом по фонарикам (считает?), но с места всё же не сдвинулся.

— Я бы не торопился расходиться, — миролюбиво возразил Виктор Дарьевич. — Нам есть о чём побеседовать, не находите?

— Угу, — Дмитрий Ройш ещё раз с подозрением оглядел Виктора Дарьевича, — скажем, о том, куда затерялся в пути Сепгей Борисович.

Ещё раз мда.

Это скользкий момент, с него не стоило бы начинать дипломатические переговоры.

— Скажем, о том, почему он вынужден был затеряться, — Виктор Дарьевич поморщился, очень не желая останавливаться на скользких моментах. — Негоже сотрудникам Медкорпуса исчезать в неизвестном направлении по неизвестным причинам. Один уже пропал, не отпускать же было второго.

— Так он всё-таки порывался исчезнуть? А то стороннему человеку может показаться, — Дмитрий Ройш демонстративно присмотрелся к людям при фонариках и оружии, — что вся эта история с нервным срывом была мистификацией, необходимой для достижения неких не очень честных и благородных целей.

— Поймите, — вздохнул Виктор Дарьевич, — меньше всего мне бы хотелось, чтобы эта встреча была омрачена неуместным давлением. Неуместным силовым давлением, — подумав, прибавил он. — Но поймите также, что в моих интересах в первую очередь задать вам свои вопросы, а потом уже отвечать на ваши. И давайте не будем о честности и благородстве моих целей, это как-то совсем нелепо звучит после всего, что я выслушал от других голов Медицинской гэбни о ваших честности и благородстве. Это в принципе не те термины, в которых стоит вести деловую беседу. Лучше просто побыстрее разобраться, зачем вы устроили бардак в Медкорпусе.

И как же Виктор Дарьевич не любил (и не умел) вести деловые беседы в таком тоне, а.

— А то что? Попросите своих верных друзей расстрелять меня на месте? — хмыкнул Дмитрий Ройш. — Совет на предмет деловых терминов: никогда не давайте собеседнику уверовать в то, что вам от него надо больше, чем ему от вас.

Виктор Дарьевич не любил и не умел вести что бы то ни было в таком тоне, но его уже понесло:

— Зачем же расстрелять? Это трата ресурсов. Непонятливым собеседникам всегда найдётся какое-нибудь другое применение в Медкорпусе.

— Вы восьмимильными шагами повышаете свои шансы что-нибудь от меня услышать.

Дмитрий Ройш говорил спокойно и с издёвкой, выглядел расслабленно — даже полез в карман за сигаретами.

То есть, гм, это Виктор Дарьевич подумал, что за сигаретами, а его люди, видимо, подумали леший знает что, потому что стоило Дмитрию Ройшу запустить руку под небрежно наброшенный на плечи бордовый плащ, как семь рук направили на него семь пистолетов.

Виктор Дарьевич был очень, очень недоволен своими людьми.

Дмитрий Ройш на мгновение замер, оценил диспозицию и медленно, но уверенно продолжил движение. Движение, само собой, продолжилось извлечением сигарет и закуриванием.

Виктор Дарьевич продолжил быть недовольным своими людьми со всеми на то основаниями.

— Знаете, — Дмитрий Ройш выпустил струю дыма, хорошо, даже театрально как-то заметную в свете лучей фонариков, — в сомнительных латиноамериканских радиопостановках обычно гадкий и нехороший представитель органов правопорядка, взяв доброго сердцем главного героя под арест, говорит ему, мол, вперёд, попробуй сопротивляться, спровоцируй меня, дай мне только повод. С учётом темпа жизни и содержания последних дней я могу сказать вам следующее: вперёд, дайте мне повод дать вам повод.

Один из людей Виктора Дарьевича вопросительно повернул на него голову — видимо, ждал указаний. Чтобы наставлять пистолеты, им указания, значит, не нужны, а чтобы разобраться с последствиями, значит, нужны. Всё-таки дефективные какие-то —

Последнюю мысль Виктор Дарьевич додумать не успел: ему в лицо ударил луч света, а когда рябь ушла из глаз, рядом с Дмитрием Ройшем уже нарисовались два человека в тельняшках.

Верхней одежды у них не имелось, а, следовательно, разглядеть тельняшки и осознать невербальное сообщение было совсем просто даже в темноте, даже после ослепления фонариком.

Портовые головорезы.

Один, видимо, тавр (коса на плече болтается), а второй встал прямо перед Дмитрием Ройшем, закрыл его от пистолетов. Личная охрана из Порта?

— Слышь, мужик, — обратился, видимо, к Виктору Дарьевичу второй, который не тавр. — У тебя стволов сколько? Тут семь, на улице ещё кто-то колобродит. С десяток наберётся? А то чужие стволы лучше сразу помногу сбывать.

Видимо, это была угроза.

Люди Виктора Дарьевича начали потихоньку озираться. Видимо, прикидывали, где могут прятаться ещё какие-нибудь головорезы.

Виктору Дарьевичу было достаточно и этих двух — он вдруг сообразил, что заигрался. Не затем ехал в Бедроград, чтобы бойню устраивать.

— Не стрелять, — произнёс Виктор Дарьевич негромко, но его люди услышали и подчинились. — Опустить оружие. Пока что это неуместно.

Дула послушно уставились в пол.