Тем, кто не требовал от мира и людей абсолютного целомудрия и не выл от тоски и беспомощности, осознав неисполнимость этого требования, тем, кто не губил себя в попытках опуститься до уровня существа, не способного творить любовь и умеющего лишь копировать ее, тем не понять, что такое бунт и его неистовая страсть к разрушению.
«Аксьон франсез». Умонастроение парий, отторгнутых историей: злоба. Расизм политического гетто.
Пьеса. Человек, не имеющий характера. Он меняется в зависимости от того, что думают о нем окружающие. Жалкий рохля с женой. Умница и храбрец с любимой женщиной и проч. …Однажды два образа сталкиваются. Конец:
Горничная: Вы очень добры, сударь.
Он: Возьмите, Мари, это вам.
Мало кто способен
Во времена Рембрандта изображением битв занимаются фабриканты.
Париж. Дождь и ветер усыпали улицы осенними листьями. Идешь по влажному рыжему меху.
Шофер такси, негр, с учтивостью, какой не встретишь в Париже в 1950 году, сказал мне, когда мы проезжали мимо «Комеди Франсез», перед которой стояло множество машин: «Дом Мольера нынче вечером полон».
Уже две тысячи лет люди непрестанно и упорно лгут, говоря о греческой культуре. Марксисты в этом отношении – наследники христиан. И эти же две тысячи лет греческая культура защищается так успешно, что в идеологии XX столетия различимо больше греческих и языческих черт, чем христианских и русских.
Интеллектуалы творят теории, массы – экономику. В конечном счете интеллектуалы пользуются трудом масс, то есть теория пользуется экономикой. Вот почему им необходимо поддерживать блокаду и экономическое рабство – чтобы массы оставались на черной работе. Очень верно, что плоть истории составляет экономика. Идеи довольствуются тем, что управляют ею.
Отныне я знал правду о себе и о других. Но не мог принять ее. Я корчился под ее тяжестью, она жгла меня огнем.
Творцы. Когда разразится катастрофа, им придется драться первыми. Если они проиграют, те, кто выживут, доберутся до стран, где можно будет возродить культуру: Чили, Мексики и проч. Если победят – это опаснее всего.
XVIII век: утверждение, что человек способен совершенствоваться, само по себе уже спорно. Но утверждение, что человек добр, звучащее из уст человека пожившего…
Да, у меня есть родина: французский язык.
Роман.
1) Взятие Веймара, или чего-то подобного, полосатыми.
2) В лагере гордый интеллектуал попадает в камеру плевков.
Смысл всей его последующей жизни: выжить, чтобы иметь возможность убивать.
Роспуск группы. Лазаревич: «Мы любим себя, вот и все. Мы не способны пальцем пошевелить ради того, что мы любим. Нет, мы не бессильны. Но мы отказываемся сделать даже то немногое, что в наших силах. Если на улице дождь, если мы поругались с домашними, нам уже не до собрания, и проч., и проч…»
Бесчестность художника, который делает вид, что верит в принципы демократии. Ибо в этом случае он отрицает самую глубинную сущность своего опыта, великий урок искусства: иерархию и упорядоченность. Не важно, что эта бесчестность продиктована чувством. Она ведет к рабскому труду на фабриках или в лагерях.
С. Вейль права, защищать надо не человеческую личность, а таящиеся в ней возможности. К тому же, говорит она, «нельзя постичь истину, не пережив собственной гибели: не прожив долгое время в состоянии полного и крайнего самоуничижения». Несчастье (я могу исчезнуть случайно) – именно в этом состоянии самоуничижения, а не в страдании. И еще: «Дух справедливости и дух истины един».
Революционный ум отрицает первородный грех. И погрязает в нем. Греческий ум о нем не думает. И избегает его.
Сумасшедшие в концентрационных лагерях. На свободе. Жертвы жестоких шуток.
В Бухенвальде фашисты избивают людей, а оперного певца заставляют петь при этом знаменитые арии.
В Гинцерте французские заключенные носили на одежде две заглавные буквы: HN – Hunde-Nation – Нация собак.
Коммунизм во Франции имеет шансы на успех, потому что французы – нация солдат.
Пьеса.
– Такова честность. Думая, что творит добро, она творит зло.
– Но она их различает.
Принцип права – это государственный принцип. Римский принцип, который 89-й год возродил насильно и противозаконно. Следует вернуться к греческому принципу – автономии.
Описание моря. Волны – слюна богов. Морское чудовище, море-соперник и проч. Мое беспорядочное влечение к наслаждению.
Александр Жакоб: «Видишь ли, мать – это человечество».
Лейбниц: «Я не презираю почти ничего».
Я кричал, требовал, злорадствовал, отчаивался. Но, дожив до тридцати семи лет, я узнал однажды, что такое несчастье, и понял все то, чего, как выяснилось, не понимал до сих пор. В середине жизни мне пришлось заново, с трудом учиться жить одному.