Чумной доктор

Слова мастера Бенедикта эхом отозвались у меня в голове.

«Если отравление волохоси ещё не достигло фатальной стадии, большие дозы порошкообразного древесного угля и сахара могут действовать как противоядие».

Если.

Я побежал обратно в мастерскую, не обращая внимания на скрип половиц. Я наполнил ещё один флакон из пояса остатками угля, добавил сахара и прихватил воду, чтобы Том мог напиться. Напоследок я взял также щётку с чернильным пятном на ручке. Арбалет убийцы всё ещё лежал на прилавке, и я взял его – и болт тоже. Просто на всякий случай.

Оружие напомнило Салли, что нас ждёт снаружи.

– Нам лучше уйти, – сказала она и была права. Но я вспомнил кое-что ещё.

– Бриджит, – прошептал я. – Бриджит!

Я не мог оставить голубку здесь. Ведь я не знал, когда вернусь сюда – и вернусь ли вообще. После сегодняшних событий Мельхиор будет преследовать нас до самого края Земли. Если никто не позаботится о Бриджит, она умрёт от голода.

Голубка не показывалась.

– Бриджит! Иди сюда. Где ты?

Я оставил её клетку открытой, когда мы отправились к Тому, так что теперь она могла быть где угодно.

Я нахмурился. Мы ведь уже обошли весь дом. Я не слишком тщательно искал на верхних этажах, но Бриджит не стала бы там прятаться.

Она вообще не стала бы от меня прятаться. Голубка должна была показаться, едва мы с Салли вернулись домой.

– Ты её не видела? – спросила я.

Салли покачала головой.

Теперь я забеспокоился. Я точно знал, что Бриджит не улетела, когда мы влезли через люк на крыше. Значит, она могла выбраться, только если кто-то вошёл сюда, пока нас не было.

Возможно, приходил Гален – у него есть ключ. Но также это мог быть и убийца.

– Уходим, – сказал я, и мы ринулись к люку.

Я был уже на полпути, когда движение привлекло моё внимание. Что-то переместилось по крыше – чёрный силуэт на фоне звёзд. Силуэт изменился, потом замер. Это был человек.

Человек, ожидающий на крыше. Стоящий между нами и лестницей.

Я медленно отступил. Очень-очень медленно. И тогда фигура начала двигаться.

Я спрыгнул вниз, захлопнул люк и задвинул засов. На крыше раздались шаги. Крышка люка загромыхала. Послышался тяжелый стук. А потом голос:

– Он здесь! Он здесь! В доме!

Мы побежали к лестнице. На полпути я услышал шум над люком. И кто-то тарабанил в заднюю дверь. У парадного входа никто не стучал, зато половицы скрипели под чьими-то ногами. Люди были внутри!

Мы побежали обратно, но быстро выяснилось, что отступать некуда. Удары по люку стали ритмичными: острое лезвие раз за разом с размаху врезалось в дерево. Топор. За этими ударами я услышал голос внизу, грубый и резкий. Я узнал его.

– Стой здесь, – сказал голос. – Охраняй дверь. И следи за окнами. Не упусти его.

Я схватил арбалет.

Один человек. Я смогу застрелить только одного, а потом нам конец. Я сунул арбалет в руки Салли. Вздрогнув, она взяла оружие – неловко, поскольку уже держала щётку. Я снял пояс учителя и тоже отдал Салли. Показал флаконы в кармашках.

– Это уголь, а это сахар, – прошептал я. – Том должен их съесть. Измельчи в порошок, смешай с водой и заставь его проглотить. Ты поняла?

– Что ты… – начала Салли. Я зажал ей ладонью рот.

– Залезь под кровать мастера Бенедикта. И сиди там, пока мы не уйдём. Человек на крыше видел только меня. Они не знают, что ты здесь. Ты можешь спрятаться.

Её глаза расширились.

– Они тебя убьют.

– И тебя тоже, если увидят, – сказал я. – Ты должна спрятаться. И не вылезать, пока они не уйдут. Потом вернёшься в Мортимер-хаус. Ты ещё можешь спасти Тома.

Я услышал шаги снизу.

– Ты должна спасти Тома.

– Но…

– Пожалуйста, – сказал я. – Если ты не спрячешься, мы умрём. И Том тоже.

Салли закусила губу и кивнула.

– Спасибо, – сказал я.

Она вбежала в комнату мастера Бенедикта. Деревянный люк раскололся, осыпав мне голову дубовыми щепками. Сквозь щель я видел лезвие топора. Мужчина выдернул его и снова рубанул по люку. На миг Салли повернулась ко мне. В тусклом свете обёрнутого в ткань фонаря я увидел блик света в её глазах. Потом Салли закатилась под кровать и исчезла в темноте.

На меня снова посыпалась щепа. Внизу гремели шаги. Нет смысла ждать. Я встретил их, спустившись по лестнице. Трое мужчин с бронзовыми медальонами на груди. Впереди всех – Кривозуб.

Он одарил меня лучезарной улыбкой, такой же широкой, как лезвие топора в его руках.

Я даже и не пытался сопротивляться.

Мне связали руки за спиной кожаным ремнём. Ноги скрутили верёвкой, отрезанной от бухты в мастерской. Потом мне заткнули рот и надели на голову мешок. Один из мужчин потащил меня прочь, перебросив через плечо, как поросёнка по пути на бойню. Так, болтаясь на его плече, я ехал по улицам, пока мужчина поворачивал то туда, то сюда.

Я был жутко напуган. Последняя надежда, за которую я цеплялся: Салли вернётся к Тому. Вроде бы о ней никто не упоминал. Я молился, чтобы её не нашли.

Потом мы вошли в большое здание, где шаги отдавались гулким эхом. Меня понесли вниз по лестнице, в какую-то комнату – кажется, не очень просторную. Пол в ней был каменным. Я узнал об этом, когда меня на него швырнули. Кляп выпал изо рта, и я застонал от боли.