Чумные псы

Подобное у жителей Озерного края было, прямо скажем, не слишком распространено. Здесь редко напрямую обращались к собаке — разве только затем, чтобы подозвать ее или выругать. Еще удивительнее, что Тайсон иной раз дружески похлопывал пса по боку, а то и вовсе наклонялся почесать ему за ушами. Зачем он это делал, он и сам не смог бы объяснить. Спроси его, и он, скорее всего, просто передернул бы плечами, показывая тем самым, что подобный вопрос не стоит серьезного размышления и членораздельного ответа. Истина состояла в том, что Тайсон — естественно, на доступном ему уровне — очень хорошо понимал характер работы экспериментального центра и ее обычные последствия для подопытной живности. Другое дело, что даже сам доктор Фрейд во всеоружии психоанализа не сумел бы вытащить из недр его подсознания никакого чувства личной вины за происходившее в Ж.О.П.А. Директор и его продвинутые коллеги уж точно куда лучше Тайсона представляли себе и медицинские нужды этого мира, и способность животных терпеть страдания. В любом случае он, директор, отдавал здесь приказы. И платил жалованье. А если бы каждый из нас, прежде чем исполнять распоряжения начальства, еще задавался вопросами и взвешивал все «за» и «против», имея в виду возможные неудобства для ближних, будь они двуногими или четвероногими, — мир остановился бы в самом прямом смысле слова. Ну а жизнь, как правильно говорят люди, и так слишком коротка…

Эта старинная мудрость была как никогда справедлива нынче вечером применительно к номеру четыре-два-семь, нечистокровному керну, которого Тайсон, заглянув в будку, обнаружил умершим. Четыреста двадцать седьмой был одним из трех псов, задействованных в серии экспериментов по заказу фирмы, которая производила аэрозоли. Фирма пыталась разработать спрей, безвредный для собак, но губительный для вшей, блох и иных паразитов, прячущихся в шерсти. Несколько дней тому назад обнаружилось, что конкретная тестируемая формула, проходившая под кодовым названием KG 2, имела вредоносное свойство впитываться в кожу и сказываться на здоровье собак. Однако лаборатория фирмы, которой сообщили об этом факте, не спешила его принимать. Дирекция фирмы слишком боялась, что пронырливые конкуренты опередят их и первыми выставят на рынок аналогичный продукт. Вот доктор Бойкотт и решил, что лучшим ответом на их расточительное (в смысле времени) упрямство будет продолжить применение аэрозоля вплоть до логического и предсказуемого завершения опытов. В соответствии с его указанием четыреста двадцать седьмого накануне в очередной раз опрыскали препаратом — и, как и следовало ожидать, сегодня твердолобые приверженцы формулы KG 2 оказались полностью и окончательно повержены. Пес же обрел свободу и — что, несомненно, было гораздо важнее — сберег драгоценное время сотрудников Ж.О.П.А., которые отныне могли переключиться на иные, более перспективные направления.

— Эх ты, бедолага, — пробормотал Тайсон, переправляя четыреста двадцать седьмого в холодильник, чтобы мистер Пауэлл завтра осмотрел тело и, может быть, отправил на вскрытие. Сверток с едой вернулся в ведро неразвернутым. Придется Тайсону, прежде чем идти домой, нести его обратно на кормокухню, да еще и вычеркивать из бумаг… Очередная задержка!

Теперь, кажется, ему оставалось раздать всего лишь три упаковки еды. Рабочий день вплотную приблизился к реальному завершению — настолько, что Тайсон даже принялся насвистывать сквозь зубы «Наш старшина запаслив был», причем не вынимая изо рта трубки.

Эти три упаковки он намеренно отложил напоследок. Каждый был в ярко-желтой обертке, помеченной черепом и скрещенными костями. Это означало, что собачий рацион содержал либо яд, либо болезнетворную бактерию или вирус, потенциально опасный для человека. Тайсон аккуратно опорожнил пакеты один за другим в устроенные особым образом, неопрокидывающиеся миски, и собаки с жадностью набросились на еду. Старик же незамедлительно отнес обертки в кремационную печь и проследил за тем, чтобы они полностью сгорели. После чего вымыл руки со специальным обеззараживающим мылом…

…И заметил возле двери четвертый — хорошо хоть не желтый — пакет с кормом. На бумаге просматривался номер 732. Тайсон едва не упустил эту порцию из виду.

Смотритель вивария ощутил глухое раздражение. Оплошность была совсем незначительной. Тем не менее, в данный момент он очень спешил — насколько это вообще было возможно при его темпераменте. Кроме того, семь-три-второй ему очень не нравился, так как уже несколько раз пытался напасть на него. Тайсон даже намекал начальству, что строптивца не мешало бы посадить внутри вольера на цепь. Однако работник центра, выслушав просьбу, тут же о ней забыл. Естественно — ему ведь не надо было входить в клетки к собакам, да еще и иметь дело с семьсот тридцать вторым. Поэтому кобель так и не попал на привязь.

— Вот проходимцы, цепи и той пожалели, — проворчал Тайсон, поняв, что его пожелание проигнорировали. — Скорее бы тебя уже утопили, что ли, черный ублюдок!