Чумные псы

Где именно Рауф с Надоедой провели ту жутко непогожую пятницу, пока вымокшие солдаты, матерясь, искали их от Уолна-Скара до Серого Монаха и оттуда до перевала Рейнус-Пасс, нам неизвестно. Впрочем, не так уж это и важно. Важнее то, что в течение светового дня — вероятно, ближе к вечеру — они, вероятно, пересекли безлюдные пустоши Ульфа-Фелл и Биркер-Мур, где ни одна живая душа не заметила их благодаря непогоде, и наконец спустились в Эскдейл. Возможно, они взяли к северу, достигнув Хартер-Фелла, и спустились по хребту Кепл-Крэг, перейдя вздувшийся Эск по мосту около Пенни-Хилла, ибо Рауф вряд ли сунулся бы в грохочущие перекаты Дейлгарт-Форса. Он не полез бы даже в Биркер-Форс, ставший грозной стремниной после двадцатичасового дождя.

Одно нам известно определенно — к наступлению темноты Надоеда и Рауф оказались близ знаменитого паба «Тюк шерсти», славного великолепным пивом, мощенными сланцем полами и чудесным уютом, исключавшим даже намек на сквозняки. Здесь, вскоре после закрытия, Чумные Псы совершили свое последнее противоправное деяние. Миссис Армстронг, владелица, как раз собиралась закрывать заднюю дверь, когда две собаки, внезапно материализовавшиеся из мокрой тьмы, буквально отпихнули ее в сторону, ворвались на кухню, схватили со стола говяжий язык и холодного жареного цыпленка — и с той же стремительностью исчезли в ночи. Все это заняло считаные секунды.

Вообще-то миссис Армстронг была дамой в высшей степени собранной и практичной. Не будь у нее этих качеств, «Тюк шерсти» никогда не обрел бы свою добрую славу. Однако вообразите себе громадного, всклокоченного, черного Рауфа, ощеренного и рычащего совершенно по-волчьи, да прибавьте к этому эффект неожиданности… Да тут еще Надоеда — в зеленом пластиковом ошейнике и с хирургическим рубцом во весь череп, по которому его опознал бы кто угодно от Барроу до Карлайла!

Похитители мясных деликатесов удирали прочь по извилистой тропке, что вела от задней двери «Тюка шерсти» вверх, к Грейт-Барроу и озеру Ил-Тарн, а миссис Армстронг уже звонила по телефону, и ее вполне можно понять.

Соответственно, еще до полуночи майор Одри, второй по старшинству офицер третьего парашютно-десантного батальона и ответственный за операцию «Гелерт»[96], успел оценить ситуацию и составить план действий, а ранним утром в субботу две роты десантников, из-за недосыпа злых как черти и утешаемых только перспективой скорого завершения операции, уже занимали назначенные позиции.

* * *

— …Так что, боюсь, вот такой у нас с вами итог, — сказал доктор Бойкотт.

Мистер Пауэлл молча стоял возле окна. Лицо у него было озадаченное, он чем-то напоминал человека, который получил на бегу серьезный удар, если не пулю, и еще не успел почувствовать боли. Казалось, он не мог сообразить, как следует понимать сказанное доктором Бойкоттом.

— Вам, впрочем, не стоит особо расстраиваться, — после некоторой паузы продолжал тот. — Может быть, на самом деле это и к лучшему. Вам вовсе не следует думать, что вы нам не подошли или оказались не нужны. Просто так получилось, что вас переводят в другое место в рамках вашего квалификационного уровня. Правда, пока не знаю куда. Возможно, в Портон-Даун[97], а может быть, куда-то еще…

Мистер Пауэлл посмотрел на серебристый непогожий закат за окном, на чаек, кружившихся над холмами.

— Хотелось бы только знать, — сказал он, — почему переводят именно меня, а не кого-то другого.

— Ну, я не стал бы так ставить вопрос, — возразил доктор Бойкотт, придав голосу сухую, отрывистую деловитость, подразумевавшую, что он готов вести серьезный разговор, не размениваясь на разного рода глупости.

— Существует ли на мой счет какая-нибудь докладная записка, и, если да, могу ли я с ней ознакомиться? — спросил мистер Пауэлл.

— Послушайте, Стивен, давайте рассуждать с позиций здравого смысла, — сказал доктор Бойкотт. — Вы же отлично понимаете, что, даже если такая записка и существует, никто вам ее не покажет. Вы, конечно, можете настоять на личной встрече с директором, но, уверяю вас, ничего нового он вам не скажет. Вас просто переводят туда, где вы нужнее, причем безо всякого понижения. Вы не потеряете ни в жалованье, ни в карьерных перспективах. Что поделаешь, деловая целесообразность не всегда совпадает с нашими личными желаниями. Такова жесткая необходимость — если угодно, своего рода эксперимент по сокращению расходов, затеянный на самом верху. Нам приказали — мы выполняем. Но ведь у нас, ученых, всегда так — на первом месте работа.

— Эксперимент, говорите… Что ж, я понял.