Чунье

Солнца практически не было, поэтому на термики 3рассчитывать не приходилось. Но зато в спину дул ровный и достаточно сильный динамик, причём становившийся сильней с каждым десятком метров подъёма. Я попробовал стартануть почти сразу, но буквально через секунду вывалился из потока и приземлился метров на тридцать ниже.

Возможно, вы скажете, вывалился потому, что стартанул, а не стартовал. Но посудите сами: я могу сказать: «А стартану-ка я с этого склона!» Слово «стартовать» сюда вообще не вставить, верно? В следующий раз решил действовать с запасом и подняться метров на триста, прежде чем опять расправить крыло. Но уже через сто метров подвернулась удобная полянка, поэтому… Аё! Делов-то, ну не получится, попробую ещё раз.

Динамик любит ленивых, поэтому уже через пару минут после старта я поймал волну, которая меня потащила вверх. Сначала медленно, потом всё быстрей и быстрей. Уже минут через пятнадцать я сравнялся с верхом хребта. Поднимался бы и дальше, вариометр орал не переставая, говоря о уверенном подъёме, но побоялся, что сдует на ту сторону склона и поэтому отошёл направо, зависнув на границе между лесом и «цементным заводом». Тут и висел на одном уровне, уверенно двигаясь вперёд на восток. Ветер был ровный, порядка шести – семи метров в секунду, и позволял идти максимально быстро на почти полностью выжатом акселе4. После обеда стала немножко сложнее, солнце стало появляться чаще и всё дольше оставалось справа, как следует нагревая южный склон хребта. Стали появляться мощные термики, обрабатывать которые было уже просто и лень, и тяжеловато, поэтому я стал искать посадочную лужайку. На «цементном заводе», тянущемся с небольшими перерывами уже больше ста километров, ничего подходящего не было, да и потом оттуда всё равно надо было бы забираться в горы для старта, поэтому я присмотрел более-менее ровный участок на крутом склоне и хотел было уже приземлиться, как вдруг на него выскочила собака, а за ней и пожилая женщина в чёрно-оранжевом комбинезоне. Чтобы не снести кого-нибудь, я выжал правую клеванту (ну типа руль повернул направо) и ушёл сначала в долину, потом сделал круг, набрал высоту и полетел дальше. Когда я вновь пролетал над той полянкой, женщина махнула мне рукой, а собака нервно затявкала срывающимся на фальцет голосом. В знак приветствия я махнул крылом и полетел искать другое подходящее место.

Человек странно устроен. Вот представьте: у всех чёрные машины, и только у вас белая. И вдруг вы встречаете на дороге ещё одну белую машину. Ну или у вас машина редкой марки и вы встречаете такую же. Вы моргнёте фарами, вам моргнут, и настроение поднимается. Так и здесь: моё крыло, Raven, было точно таких же оранжево-чёрных цветов, что и комбинезон женщины. Казалось бы, мелочь, но она махнула, я просигналил, и сразу мир стал добрее, несмотря на назревающий прямо по курсу фурункул, то есть кумулонимбус… Аёячкi! Я тут вежливо расшаркиваюсь, а у меня на глазах растёт облако, от которого надо держаться как можно дальше! Я постарался развернуться как можно быстрее, затем выжал педаль в пол, сложил уши и полетел прочь на пределе своих профессиональных возможностей. Да, пусть и с потерей высоты5, но здоровье дороже. Вскоре, посмотрев в зеркала заднего вида, я понял, что смог удрать от облака, отпустил уши, чуть приподнялся и вскоре нашёл новое место для ночлега: к крутому склону прилепилась почти ровная площадка размером с половину футбольного поля, красота! Одно только странно: пролетая здесь буквально час назад, а её не заметил.

Утро. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку, и я аж заколдобился от холода, посмотрев на свои ноги, покрытые росой. Солнце только-только вывалилось из-за хребта, осветив молочную долину внизу. Насколько хватало глаз, всё было залито этим белым морем, нескончаемым белым морем. Потом, конечно, солнечные лучи согреют его, растопят и покажут небу, что внизу под ним тоже красиво, что бескрайние зелёные леса, это почти то же самое, что и бескрайнее синее небо, но это будет потом. А пока только это молоко… молоко… об этом я забыл подумать – как хочется есть! И пить! Сейчас бы кружечку парного молока… или лучше из холодильника? – Бр-р-р, ужаснулся я этой холодной мысли, вылез из параплана, в который укутался перед сном, и принялся бегать по площадке, пытаясь согреться. Кое-как мне это удалось, но не надолго. Да, в горах ночевать, это не в квартире в отопительный сезон… Что у меня в рюкзаке? О-о, моя любимая курточка, с капюшончиком. И перчаточки, тёплые. Я напялил всё на себя и уселся так, чтобы солнце понапрасну не тратило свои лучи, и принялся ждать. Я посмотрел на часы: шесть утра ровно. Первые термики появятся не раньше, чем через часа четыре. Может быть задует динамик, но это тоже не раньше, чем через пару часов. Остаётся си… я посмотрел, можно ли выбраться ногами с этой площадки – нет, всё отвесно, что вверх, что вниз, поэтому остаётся сидеть и ждать.