Чуть больше мира

Кажется, над Даймондом тут откровенно посмеивались. Грех покосился на Лан – так и есть. Улыбка ехидная, подведённые глаза прищурены, брови чуть приподняты. Оставалось себя поздравить: девчонка, которой лет в два раза меньше, а опытом она раз в десять уступает, всё поняла. И искренне дуростью аэра наслаждалась.

Хотя какая она, к духам, девчонка?

– Помянем всех кабанов в округе, – буркнул в свой бокал Грех. – И что там дальше будет?

– А дальше станем искать достойного.

– Для чего?

– Новый огонь в очаге зажечь, – Кайран в очередной раз подняла свою грандиозную чашу.

Кстати, так ни разу её даже и не пригубив.

– Только не говори, что мне придётся по всему замку с собаками бегать, – проворчал Даймонд.

– Не скажу, – усмехнулась Лан. – Собственно, это дети будут искать. Пряники. В одном из них монетка. Кто найдёт – тот и огонь зажжёт. Разве у вас так не делали?

– Может, и делали, – неохотно отозвался Натери, сумрачно оглядывая зал. – Я с пяти лет при герронтийском дворе воспитывался. Там такого обычая точно нет.

– Мне мерещится или аэр действительно детей недолюбливает? – приподняла брови элва.

Но вроде бы, по-настоящему не удивилась. Да и вообще, смотрела аэра на Греха как-то странно, словно чего-то разглядеть хотела. Знать бы, что у неё в голове.

– Не то чтобы недолюбливаю. Скорее не понимаю, что с ними делать нужно. У меня не слишком большой опыт нянченья и тетёшканья. Примерно нулевой, – поморщился Даймонд, начиная подозревать, что мутит его не от обилия съеденного.

Скорее, тошноты вызывало это слишком уж паточно-пасторальное празднество, в конце которого ещё и детишки намечались. Негаданное преображение Лан. Непонимание, что с этим всем делать. А ещё ощущение собственной дурости, которое только усиливалось. Или, может, это не он сам, а из него дурака делали? Сообразить бы только в чём.

– Поверить не могу, что у тебя нет пары деревень бастардов, – хмыкнула Кайран.

– Если и есть, то мне ничего о них неизвестно. Знаешь, предпочитаю избегать проблем, а не разгребать их. Ну, или, по крайней мере, создавать трудности другим, а не себе.

– Это точно, – непонятно с чем согласилась аэра и улыбнулась довольно.

– Чем я тебе так угодить успел? Скажи, может, повторить сумею? – Натери потёр лоб, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить раздражение. – В конце концов, у вас же принято в эту ночь подарки дарить.

– Да нет, спасибо. Одного раза вполне достаточно, – хмыкнула Лан вставая.

Видимо, настало время ответной речи. Даймонд очень надеялся, что хоть она не в стихах будет.

***

Знатоки утверждали, будто идеального плана взятия крепости никогда не существовало, и разработать его в принципе невозможно. Просто нереально учесть все сопутствующие потери, непредвиденные мелочи, форс-мажорные обстоятельства. Но Грех был уверен: отныне «золотое решение» имеется. На укрепление всего-то и нужно выпустить стаю – или стадо? – детей. Предварительно пообещав, что за стенами много интересного. Этих мелких гоблинов никакие сопутствующие потери не смутят, на непредвиденность они наплюют, а форс-мажоры попросту не заметят. Защитникам же останется только побыстрее ноги унести. Иначе затопчут.

После того как двери открыли, впуская орду недоросликов, благолепие, и пасторальное празднество моментально закончилось, превратившись в хаос. Взрослые за столами притихли. Никто со своего места подниматься не рисковал. Но шум стоял такой, будто прямо в зале битва развернулась. Собственно, она и развернулась. За пряники.

– Терпеть не могу, – буркнул Натери, растирая глаза, в которых немилосердно – до боли – рябило.

Вроде не так много гоблинов и внутрь-то проникло. Но с тех пор они, кажется, успели размножиться, увеличив свою численность раз в десять.

– Вроде бы речь шла о том, что ты просто не знаешь, как с ними обращаться? – удивилась Лан.

– Да не детей. Вот эту вот традицию, – неопределённо мотнул головой Даймонд.

– А кто-то говорил, будто впервые о ней слышит?

– Я соврал, – без всякого чувства вины, покаялся Грех. – Не самые приятные воспоминания на свете.

– Почему? – пожала плечами Кайран. – Мы это дело любили. Конечно, без расквашенных носов не обходилось, но… Весело же.

– Весело. Если ты не самый младший в семье, – проворчал Натери. – Мой папаша, чтоб ему грустно стало, крестьян не приглашал. Но и без них хватало кузенов, сродственников[25] и просто детишек прихлебателей.

– Никак блистательный Грех ноет? – усмехнулась Лан.

– Имею право, – огрызнулся Даймонд. – У тебя со старшими братьями разница в три года, а не в десять. Поэтому, думаю, в нос нечасто получала. Скорее уж, сама выдавала. И, насколько я помню, дочку Ланара никто не называл болезненной и слабенькой.

– А ты был болезненным и слабеньким?

– Представь себе. Я ещё и родился на месяц раньше срока. Если, конечно, моя мать не соврала об отцовстве. Но у неё не спросишь. В этих же родах она и умерла.

– Извини…

– Не стоит, – хмыкнул Грех, – трагедией всей жизни это не стало.