Чуть больше мира (СИ)

Ответа он, понятно, не ждал. Просто ещё один способ донести до хозяйки своё неодобрение. Захочет — заметит и отчитает, не помрём. А не захочет, так и мимо ушей пропустит.

— Да я недалеко, — Лан перегнулась, проверяя подпругу — показалось, что ремень ослаблен, — до деревни и обратно. Надо со старейшиной жертвенного барана выбрать.

— А то без вас бы не справились, — буркнул вояка, глядя поверх хозяйкиной спины на Редгейва.

Меченый в ответ только плечами пожал. Охранник тоже выглядел не слишком довольным.

— Нет уж, хочу сама. Мне есть за что духа Воды благодарить. Не томи уж, холодно сегодня. Открывайте ворота.

— А знаешь, что я тебе скажу, госпожа? — сержант сложил руки на груди, расставил ноги пошире, будто к драке готовясь. — Никуда я тебя без охраны не выпущу. Вот как хотишь! Я сегодня тут за старшего офицера оставлен. А, значит, не только замка безопасность под моею ответственностью, но и твоя.

Едва заметная улыбка моментально слиняла с лица Кайран, брови угрожающе съехались к переносице. Лан открыла рот, явно собираясь вояку на место поставить. И закрыла. Лишь ухмыльнулась ещё шире.

— Согласна, — кивнула аэра. — Но не больше одного солдата. Зато, на твой выбор.

У несчастного сержанта аж физиономия вытянулась — не ожидал он такого. Глянул на госпожу подозрительно — не шутит ли? Окликнул кого-то, велев лошадь седлать. Но сам далеко отходить не стал, всё посматривал в сторону элвы. Может, боялся, что Кайран таки ускачет? Прямо сквозь ворота, так и оставшиеся закрытыми.

— Ты вчера рано с праздника ушла, — не то спросил, не то сообщил Редгейв негромко.

Кайран, разглядывающая зубцы стен, покосилась на телохранителя, но отвечать не стала.

— Правда, мне доложили, будто в спальне недолго пробыла. Потом тебя в коридоре видели.

И на это аэра ничего не сказала.

— К нему ходила, да? — негромко рыкнул меченый. — Сама уже предлагаешься?

— Ещё одно слово и моё терпение лопнет, — тон элвы мог бы запросто поспорить теплотой с сугробами, наметёнными у стен. — Оно не безгранично.

— Моё тоже, — ещё смурнее огрызнулся охранник.

— И?

На этот раз Редгейв промолчал, только резко дёрнул поводья жеребца, заставляя его отступить на пару шагов, пропуская на своё место подскакавшего воина. Лан только вздохнула тихонько, поправляя ремешки, перехватывающие варежки поверх запястий.

Но хоть выехали, наконец.

Кайран не спешила — по такому морозу и коней запалить недолго, если их галопом пустить. Хотя желание обратно в замок вернуться стало лишь сильнее. Но навестить деревню было действительно необходимо. И дело не только в старейшине. Стоило убедиться, что детей с праздника доставили домой в целости и сохранности. Глупо, конечно. Что с ними случится в санях, лунной ночью, на наезженной дороге, да под присмотром двенадцати стражников? Но охрана ещё не вернулась, а сердцу на месте не сиделось. Да и свёкра навестить не грех…

Лан сразу и не осознала, что за звук её внимание привлёк. Обернулась, придерживая жеребца, и… Понятней не стало. Солдат, занявший привычное место Редгейва, бросив поводья и обеими руками схватившись за шею, сползал по лошадиному боку. Что-то тёмное пузырилось у него под пальцами, взбрызгивая струйками. Аэра развернула коня, но даже шагнуть не успела — стражник упал на снег, застряв сапогом в стремени. Его кобыла всхрапнула, попятившись, проволокла элва по сугробу. Борозда за ним оставалась яркая, алая.

Кайран бы дать лошади шпор, благо от замка ещё толком и отъехать не успели. Или хотя бы заорать, зовя на помощь. Но она застыла, словно к седлу примороженная. Только и могла, что таращиться на Редгейва. А меченый не спеша слез с седла, подошёл к солдату. По-прежнему никуда не торопясь, нагнулся, рывком выдернув из шеи лист метательного ножа. Деловито отёр лезвие о рукав войлочного кафтана, убрал под перевязь.

— Увидят же… — почему-то прошептала Лан, кивком указывая на угловую башню Ис’Кая.

— Да никто не увидит, — заверил её охранник, глядя снизу вверх, исподлобья. — Что я, посты не поменяю так, как надо? Нет там никого.

Кайран сухо сглотнула, зачем-то потёрла горло, будто оно болело, повела шеей. Мыслей не было ни одной. Под черепом — белая пелена. Точь-в-точь как снежная целина впереди.

— На!

Редгейв протянул руку. Ветер трепал что-то светлое, зажатое между его пальцев: шнурок или кусочек меха?

Элва наклонилась, хотела взять. Да собственная ладонь так в воздухе и повисла. Нет, не мехом ветер играл — светлой, чуть заметно отливающей золотом в тусклых лучах только показавшегося над горизонтом солнца, прядью волос.

Эр сам шагнул к госпоже, вложил локон, с одной стороны ниткой перевязанный, в ладонь. Заставил сжать кулак.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

— Хотели ухо послать или палец, — пробасил меченный. — Да я отговорил. Сказал, что волос будет достаточно. Но ты же понимаешь: лучше умной побыть. Иначе сынишке твоему несладко придётся.