Чуть не треснуло очко!

Мокрые и опустошённые мы какое-то время лежали на песке, я смотрел на звёздное небо и думал, что вот оно, моё счастье, лежит рядышком и тяжело дышит. И тут я услышал слова, ввергшие меня в ужас разочарования:

– Ты классный парень. Самый красивый, самый нежный и самый аппетитный, такого реально больше нет. Наши ребята, после того как тебя увидели, все до единого, мечтают о твоих булочках. Сейчас они с нетерпением ждут нашего возвращения. Ты не обижайся на меня, если б не они, я никому тебя не уступил бы.

– Но я не хочу, – я с трудом удерживал слёзы, – я хочу только с тобой, ... Я... Я ж люблю тебя!

– Со мной ты тоже будешь. И с ребятами. Они, как и я, два месяца ни кого не имели. Поэтому, если ты правда любишь меня, ты должен порадовать и моих друзей.

Я ведь правда его любил и решил доказать ему это. Мы смыли налипший на вспотевшие тела песок и вернулись в Дом отдыха. Молчали всю дорогу. Проходя мимо моего домика, я услышал, как Алик облегчённо вздохнул. Нас на пороге многоместного коттеджа, в котором жили футболисты, встретили на пороге всей командой.

– Он согласен, – услышал я голос Алика.

Сразу несколько пар рук подхватили меня и внесли в комнату как заморскую принцессу. На ходу срывая с меня одежду, опустили на кровать, на спину и в следующий миг мои ноги оказались на мускулистых плечах одного из парней. И пошло-поехало. Чтобы не замучить меня вконец, парни постановили, что каждый из них может брызнуть в меня молоком только по одному разу. Поэтому все предпочли между булок, а не в рот. Но и по разу - это десять раз, не считая Алика на берегу. Обслужить десять больших изголодавшихся горячих парней, это со стороны может показаться классно. Мои нахачкалинские приятели на автомобиле шлифовали мой станок дольше, но с каждым повтором их прыть ослабевала, а тут каждый по первому разу. Разницы между первым и последним никакой. Отмолотили так, что я на ноги не мог встать. Алику пришлось нести меня на руках. У меня в духовке был взбитый молочный коктейль всей футбольной команды, который тёк по моим ляжкам тоненькой липкой струйкой. Поэтому я, первым делом, заперся в туалете. Алик тем временем постелил мне постель, потом зашёл со мной под душ и помог помыться.

– Теперь ты веришь, что я люблю тебя? – со слезами на глазах спросил я его. Алик покраснел.

– Прости меня, если можешь, – попросил он. – Всё было бы по-другому, если бы мы встретились при других обстоятельствах. Ты мне очень нравишься, даже больше, чем девушки.

– Да ладно, я понимаю. Только у меня одно условие, я хочу, чтобы ты всегда был со мной первый, здесь и без свидетелей. Если будет по-другому - я соберу вещи и уеду домой. Молотите тогда друг друга. Так и передай своим друзьям!

– Передам, – Алик замялся, – ты сможешь сегодня вытерпеть ещё один раз?

– С тобой, да, только не сюда, – я провёл ладонью по истерзанному заду.

Через восемь дней, отдохнувшие и вволю насладившиеся, ребята уехали. А я остался один, ещё на две недели. Правда, скучать мне не пришлось. Перенапрягся от воспоминаний, разряжался самоудовлетворением.

После окончания учёбы и получения аттестата зрелости, правда, непонятно какой зрелости, я немедля собрал свои вещи и, выбрал, куда можно уехать подальше отсюда. Махнул в далёкий, тогда ещё, Колоссибирск, поступать в университет, в ваш провинциальный зачуханый городок. Я думал, хоть этого здесь не будет, но в итоге, я понял, что от себя не убежишь. Снимал потом квартиру на деньги, которая мать присылала из Нахачкалы, вроде хватает пока…

Глава четвёртая

АРМЕЙСКАЯ ДОЛЯ

Валяясь без стыда и совести на кровати, дядя Игорь и Антон пили сок, Антон сходил на кухню и принёс бутербродов с ветчиной, так как им очень хотелось пожрать, неся на подносе чай с четырьмя бутербродами с колбасой, Антон понял, что забыл чайные ложки, чтобы размешать сахар в стаканах. Но было так не охота идти на кухню во второй раз:

– Игорь, а в комнате есть чайные ложки?

– Нет, хотя можешь посмотреть в комоде.

– Окей! – Антон нагнулся и вместо чайных ложек достал оттуда старую военную форму. – Опа! А вот и солдатик нашёлся.

– Какой ещё на хрен солдатик? – радостно откликнулся дядя Игорь.

– Да, я нашёл, чью-то военную форму, нарядная вся с белыми верёвками, да и погоны как у генерала, – сообщил Антон.

– Так это по ходу моя, – дядя Игорь привстал и внимательно посмотрел на мятую военную форму, – ну конечно, тут я и свой дембель справлял, это моя дембельская парадка, потом меня походу пьяного раздели и жмакнули, я уж не помню, а форму кто-то аккуратно спрятал, я её даже не искал.

– Ты же служил в армии и обещал мне рассказать о своей службе? – спросил Антон.