Чувак и мастер дзен

В то же время я бы сказал, что тем «другим берегом» для меня было и остается счастье. И я пришел к осознанию, что счастье – здесь, прямо у меня под ногами. Роберт Джонсон[15] писал, что слово «счастье» (happiness) произошло от «случаться» (happen). Счастье – это то, что непосредственно случается с нами, в отличие от того, что написано в Декларации Независимости, где утверждается, что каждый имеет право на стремление к счастью. То есть, если его у тебя нет, ты имеешь право его искать. Однако Джонсон говорит, что, как только мы начинаем искать его, мы его теряем. Что думаешь, Берни?

Берни: Тут все непросто. Все хотят быть счастливыми, хотят найти это место, где их ждет счастье, просветление и удовлетворенность жизнью. Вот о чем думает большинство людей, когда слышит слова «другой берег». Они ищут его в книгах, посещают лекции, находят гуру, верят в то, что кто-то или что-то должно помочь им достичь другого берега, другого пространства. Как Дороти из «Волшебника страны Оз», которая пытается добраться домой. Дом для людей — это место, в котором комфортно, безопасно и всё в порядке. Дороти проходит через всю страну, находит Волшебника и обнаруживает, что ее дом все там же, в Канзасе.

Джефф: В конце она говорит примерно так: «Чтобы найти то, чего действительно желает твое сердце, не нужно идти дальше собственного двора». А Волшебник оказывается жуликом, да?

Берни: Жуликом, но еще и приманкой. Это именно та идея, которая заставила Дороти прочесать всю страну Оз, и она же не дает нам покоя. Мы думаем, что нужное нам находится где-то там за радугой‚ пока не осознаем, что все уже и так под носом.

Джефф: Мы можем думать, что другой берег — то, чего мы должны достичь: славы, успеха, просветления. Но это мешает увидеть простую вещь: все, что нам нужно, у нас уже есть. Думаю, что Чувак — из тех, кому не нужно ничего достигать. Ему нравится нежиться в ванной, попивая «Белый русский» и слушая песни китов в плеере.

Он относится ко всему легко, принимает всё как есть. И в этом очень много благородства, ты не находишь? Люди говорят, что они ищущие, что они в поиске счастья, смысла, чего угодно. Я себя считаю нашедшим: все, что мне нужно, находится рядом.

Это с самого детства. У мамы была практика, которую она называла «время». Каждый день она проводила по одному часу с одним из троих детей. Когда наступал мой час, она говорила: «Чем займемся, Джефф?»

Я говорил, например: «Давай сюда свою косметику. Накрасим тебя как клоуна, а я буду монстром». — «Хорошо!» Или еще могло быть так: «Поиграем в космос. Ты — космонавт, под столом — космический корабль, а я — пришелец, который хочет тебя поймать. Давай позовем Томми поиграть вместе с нами?» — «Конечно, иди, позови».

Если вдруг маме кто-то звонил и ее звали: «Дороти, это тебя», она отвечала: «У меня время с Джеффом, скажи, что я перезвоню!»

Мама уделяла мне все свое внимание в течение этого часа, и так происходило с каждым из нас троих изо дня в день. У меня никогда не возникало ощущения, что она делала это из чувства долга. Это время подпитывало ее, она искренне любила проводить с нами время. Когда мы стали подростками, можно было просто попросить «Мам, помассируй спину», и тогда она целый час делала массаж. Когда я стал взрослым, то звонил ей по телефону и спрашивал: «Как насчет того, чтобы провести время со мной?» Ее безраздельное внимание было таким насыщающим. У меня никогда не было нехватки в общении с мамой, его у меня всегда было вдоволь.

Я был свидетелем благородных поступков моих родителей в отношении других людей. Вместе с отцом я снимался в «Морской охоте» и других фильмах. Ребенком я порой стеснялся его поведения. Например, помню случай, когда он снимался в телепередаче, а режиссер был очень рассержен и обходился грубо и неуважительно с ассистентом или оператором. Отец подошел к режиссеру и у всех на виду сказал: «Я останусь у себя в трейлере, пока ты не будешь готов извиниться перед этим парнем. Зайди и дай мне знать». Я просто сгорал от стыда! Но у него было подлинное чувство чести и справедливости, и он поступал так всегда.

Когда я стал взрослым, то понял эту радость, которую он испытывал от работы. Он обожал все, что с ней связано‚ и это было заразительно. Как только он появлялся на площадке, люди думали: «Этот парень так тащится от того, что он делает. Наверное, то, чем я занимаюсь, — тоже здорово». И всем становилось свободнее и легче, а это необходимо для того, чтобы родилось что-то новое. То есть даже если тебе приходится иметь дело с не очень радостными вещами, если возникают проблемы, которые вызывают злость или грусть, то ты всегда можешь попробовать не так мрачно к ним относиться. Тогда все складывается гораздо проще. Великодушие моего отца стало мне понятно, когда я вырос. И тогда я осознал: то, что приносит мне счастье, находится у меня под ногами.