Чувство движения. Интеллектуальная история

Такие взгляды, подчеркивающие активную энергию и стремящиеся найти выражение целям космического пространства, возвращались к некоторым аспектам научных изысканий немецких натурфилософов, проводившимся столетие назад. Они также возвращались к аспектам философии Спенсера о прогрессивных, развивающихся силах. Все это поддерживало онтологию активности, теоретически зависимую от интуитивно воспринимаемого чувства движения, порождающего знание реальной («действующей») каузальности.

Однако к 1900 году уже почти целый век в физиологии и психологии шла дискуссия о чувстве, получившем название «мышечного». В ней сосредоточивалось внимание не на мировоззрении, а на гораздо более специализированных научных практиках. Она породила дискурс, который современные ученые восприняли бы как должное – как дискурс о чувстве движения. Она породила целую область дискурса, едва ли знакомого с натурфилософией, рассмотренной в этой главе. Следующие две главы будут посвящены формированию этой области. Но я не забываю и об истории чувства движения в натурфилософии и в интуитивном восприятии жизни как активности. Когда история науки займет в книге положенное ей место, можно будет вернуться к более развернутой картине.

Глава 9 Физиология и клиническая медицина

Но как же понять тогда продолжительность ходьбы? Где импульсы, то есть в чем заключаются чувственные возбуждения, обусловливающие этот ряд периодических движений? <…> Отвечаю прямо: при ходьбе чувственное возбуждение дано с каждым шагом, моментом соприкосновения ноги с поверхностью, на которой человек идет, и вытекающим отсюда ощущением подпоры; кроме того, оно дано мышечными ощущениями (так называемое мышечное чувство), сопровождающими сокращение соответствующих органов.

Иван Сеченов (1942, с. 68)

Происхождение ощущений

На протяжении XIX века в ученой среде физиологов, психологов и физиков, исследовавших чувственное восприятие и его связь с познанием и деятельностью, бытовал термин «мышечное (мускульное) чувство». Научный интерес к этому особому чувству воспринимался как нечто само собой разумеющееся, наряду с интересом к другим вопросам, которые требовали все более специализированных исследований сознания и его неразлучного спутника – центральной нервной системы. Однако попытки представить это само собой разумеющееся чувство как отдельную научную тему вынуждали признать, что его истинная природа слишком мало изучена. Оно оставалось областью научного интереса, но не стало областью достоверного знания. Такое же положение дел наблюдалось и в других направлениях физиологии, психологии и медицины в течение всего столетия, пока складывалась современная конфигурация научных дисциплин. Мышечное чувство в качестве самостоятельного дисциплинарного интереса обосновано в настоящей главе: здесь дается описание мышечного чувства как отдельной области исследования в рамках физиологии и в меньшей степени клинической медицины – описание более подробное и одновременно более широкое, чем это делалось раньше. В следующей главе обсуждение мышечного чувства будет продолжено с упором на психологическую составляющую, которая, разумеется, не существует отдельно от физиологии.

В середине XIX века было уже очевидно, что в вопросе мышечного чувства обозначились два основных, не всегда совместимых подхода. Первый представлял собой теорию «центральной иннервации», а второй – теорию периферийного мышечного чувства. Спор между этими двумя подходами продолжался до конца века, и его исход – общая поддержка в начале XX века второго из двух – подводит нас к естественному выводу, которым и завершается эта глава.