Чувство вины

– Во что я вляпался? – тяжело вздохнув, я встал. – Ладно, идем. Ни к чему просто так голову ломать, давай сходим к Еве и узнаем всё из первых уст. Вставай.

По пути до дома Евы мы с Икаром молчали. Его лицо выражало глубокую задумчивость, иногда он закусывал губу и хмурил брови или высовывал язык. Словом, производил усиленную мозговую деятельность. Что ему думалось? Хотел бы я знать. Но мне оставалось только нервничать и накручивать себя, хоть я пытался совсем недавно убедить Икара, что ничего страшного не произойдет. Какая-то невидимая сила сверху говорила мне, что всё пойдет куда-то не туда и кончится, вероятно, плохо, в то время как мой разум пытался заставить меня сохранять спокойствие.

Дом Евы почему-то был похож на какой-то базар: всюду сновали люди, шумели и громко разговаривали.

– Какого черта здесь происходит? – спросил Икар сам себя и уверенно зашагал по каменной дорожке, ведущей прямо к порогу дома.

Когда мы вошли, Икар удивленно замер. Внутри тоже было много людей. Все копошились, что-то носили туда-сюда, но самое большое скопление было вокруг кресла, в котором сидела заплаканная женщина. К ней и хотел было кинуться Икар, но в дверном проеме кухни появилась Ева.

– Ева! Что тут происходит? – бросился я к ней. Только подойдя ближе я заметил, что её глаза тоже на мокром месте.

– О, вы пришли. Это хорошо, мне нужна ваша поддержка сейчас. Мой брат умер,– сказала она, и не единый мускул на её лице не дрогнул.

– Что? Как это произошло? – Глаза Икара удивленно расширились.

– Не здесь. Пошлите в мою комнату.

Мы поднялись на второй этаж. В комнате Евы было темно из-за задернутых штор. Я сел на кровать, рядом с ней, а Икар устроился на стуле возле рабочего стола.

– Так что произошло? —снова спросил он. Ева опустила глаза и тяжело вздохнула.

– Утром я пошла будить Макса к завтраку, мы всегда завтракаем все вместе. Я постучала в дверь, позвала его, всё как обычно, но там были какие-то странные звуки, копошение, грохот. Я решила войти без разрешения.

– Погоди, ты же не хочешь сказать, что нашла его…ну, тело? – робко спросил Икар.

– Да. Я вошла и сначала подумала, что в комнате никого нет, но потом я заметила его лежащим на полу с затянутым ремнем вокруг шеи. Везде была кровь. Когда полиция приехала они просто сказали, что он душил себя во время дрочки, ну, как это там называется…

– Аутоэротическая асфикисия. – подсказал я.

– Да, оно самое. Короче, я напугала его стуком, у него рука дрогнула, ремень слишком сильно затянулся, он испугался и упал со стула, прямо виском о край стола.

– Боже… Ты… ты же не винишь себя в его смерти? – испуганно спросил Икар, прикрывая рот ладонью.

– Я виню его. Я же не рассказала самого главного. Когда я отошла от шока и хотела уже позвать маму с папой, я заметила, что на экране его компьютера было мое фото с пляжа. И у него сотни таких фотографий со мной, в шортиках, в новом белье. Он качал их из инстаграма, из семейных альбомов, хрен знает откуда еще. Это…

– Чёрт, Ева, – я обнял её за плечи. Она всхлипнула и уткнулась носом мне в шею, а я принялся медленно поглаживать её по розовым волосам.

Мы с Икаром переглянулись. Он сам чуть не плакал, но сомневаюсь, что дело было в смерти Макса.

– Ты будешь в порядке? Нам остаться с тобой? Может, ты хочешь, чтобы мы сделали что—то? – спросил я.

– Нет. Ничего. Я побуду с родителями, я им сейчас нужна. Просто не говорите никому, ладно? Я удалила все фото, родители не знают, как и полиция. Никто, кроме меня и вас.

– Мы не расскажем, можешь не волноваться. Если что понадобится – пиши.

Мы обняли Еву на прощание и покинули её дом, находясь в полной растерянности. Осознавать произошедшее было тяжело. Я плохо знал Макса, но с каждой новой деталью его смерть шокировала меня всё больше. Страшнее всего было думать о том, что чувствует Ева. Найти родного брата мёртвым, прямо на месте преступления, где он наяривает на её фотки – жуть.

– Мне нужно сегодня помочь отцу с кирпичами. Там машина приедет, надо разгрузить, – прервал Икар мои размышления.

– Да, конечно, иди, – ответил я.

– Ты в порядке? Выглядишь каким-то… не очень выглядишь, в общем,– Икар взволнованно заглянул мне в глаза.

– Просто это всё как снег на голову. Неожиданно. Нужно переварить такое, но всё хорошо. Даже к лучшему, что я смогу провести время наедине с собой,– успокоил его я.

– Я освобожусь к вечеру, можем встретиться.

– Было бы здорово.

– Тогда я напишу тебе, хорошо?

– Да, отлично.

Он неуверенно подошел ко мне и обнял, прежде чем уйти.