Чувствуй себя как дома

– Хорошо как никогда, – ответил он.

На экране тем временем попугай превратился в кровавую кашицу.

– Мне надоели твои шутки. Тебе в психушку пора! – Паша поднялся и отвернулся к окну. – Возвращайся в город. Я занялся ремонтом в кухне, так что хоть рыдай – не съеду.

– К черту ремонт! – Ди старательно подбирала слова. Понимала, что бесполезно, – за всю жизнь так и не подобрала – но по-прежнему пыталась. Кто, если не она, спасет Пашу? – Он убьет тебя.

– Как ты Лулу? А я-то думал, что он улетел…

– Я не трогала его! Клянусь!

Братец снял с ее шеи фотоаппарат.

– Новый, да?

– Ага, – кивнула Ди. – На олимпиаде выиграла дополнительную стипендию.

– У тебя едет крыша из-за твоего увлечения. Лазать по заброшкам, фоткать всякую мерзость… Это ненормально. Завязывай.

Ди покосилась на телевизор. Псевдоона высыпала кровавую кашицу в миску.

– Я слышу их.

Паша внезапно зарылся пальцами в ее волосы и прошипел:

– Прости, сестренка.

А потом – швырнул фотоаппарат в стену.

* * *

Ди бежала по улице, по заброшенным участкам, по дороге вдоль леса. Она плакала и во весь голос ругала брата. Придурок. Идиот. Слабоумный. Ди так спешила, что не застегнула сандалии.

Мимо проехал автобус. Даже не притормозив, он чихнул выхлопными газами. Ди закашлялась и замедлила шаг. Куда теперь? Зачем? И… Что будет с Пашей?

Воображение тут же заменило попугая на брата. Брата, который верит только чертежам. Но четкие линии и цифры не спасут придурка-идиота-слабоумного. Его спасет лишь тот, кто слышит. А Ди, родная сестра, вместо того, чтобы заставить его уехать, обиделась и ушла.

Нет, она не боец. Она – трусиха.

Трусиха сняла сандалии и помчалась обратно, молясь, чтобы дом ограничился попугаем. Она неслась по заросшим участкам, по каменистой дороге, по раскаленной земле и не чувствовала боли.

Из-за полосы заброшенных зданий выглянул двухэтажный монстр. Ди вломилась в гостиную и выдохнула: Паша, как и десять минут назад, сидел напротив телевизора. Сейчас – выключенного.

Живой!

Ди упала на колени и обняла брата.

– Ты в порядке? Извини, ладно? Ты должен меня извинить… Господи, я так долго копила на этот фотоаппарат!..

Она тараторила и тараторила, но Паша не реагировал. Паша смотрел выключенный телевизор.

* * *

Перед тем как заглянуть в кухню к брату, Ди долго пялилась в зеркало и внушала себе: «Я сильная. Я – боец». Прошел месяц с того дня, как Паша и дом побеседовали. Ди отвезла брата к родителям. Тот почти не разговаривал, постоянно дергался и чего-то ждал. Отец записал Пашу на прием к психологу. Первое время ничего не менялось, но спустя пару недель Паша ожил. Нет, он так и не признался, что случилось. Он просто притворился прежним.

– Привет.

Ди проскользнула в кухню и приземлилась на старенький табурет. Паша выронил недоеденный бутерброд и тут же ринулся собирать крошки. Испугался?..

– Привет, – буркнул он и плюхнулся обратно.

– Извини, что давно не проведывала. Кое-что произошло.

– Что же?

– Нашей дачи больше нет.

Горькое «больше нет» подействовало на Пашу, как пощечина. Раз – он отвернулся к стене. Два – задышал, часто-часто.

– Ты позволила этим вандалам поджечь наш дом?

– Если бы я не позволила, дом бы поджог нас. И вообще, его уже ремонтируют.

– Не сходи с ума!

– А сам? – не выдержала Ди. – Что твой любимый дом с тобой сделал?

Еще пощечина. Паша сдавил чашку с чаем так, что она едва не треснула.

– Ни-че-го.

– Ты был придурком, а сейчас ты придурок вдвойне. – Ди взглянула на Пашу, как в тот день он взглянул на нее. – Прости.

– За что?

– Я бросила универ и устроилась на работу к вандалам.

13 Анна [После]

– Темыч! Те-е-емыч! – зову я, а у самой сердце скоро улетит воздушным шариком.

Кроме вас, там никого не было.

Эта фраза не дает мне покоя второй день. Я должна проверить, иначе не только Вячеслав, но и я сама исчезну.

Темыч играет в коридоре с любимым кроликом. Ерзает по полу, ноги скрещивает, как настоящий йог. Заматывает игрушку в ковер. Илона и Павел копошатся в рядах картошки, постояльцы давно на море. Мне никто не помешает.

– Чего тебе?

Темыч не поднимает глаз, но у меня – мурашки по спине. Я словлю этого мальчишку. Словлю и расщеплю на буквы.

– А… зачем вам камеры во дворе?

– У нас везде они. Защита от монстров. Весело же! Я люблю за всеми следить, но мама ругает.

– Следить – твоя любимая игра?

– Почти.

Я хочу уточнить, какое развлечение ему нравится больше этого, но прикусываю язык. Темычу нельзя задавать лишних вопросов, если не мечтаешь превратиться в плюшевого друга.

– А где ты обычно играешь в слежку?

– На втором этаже. Там мониторов куча. Напротив твоей комнаты.

Темыч продолжает пеленать кролика в ковер, да так рьяно, что игрушки уже и не видно.

– Зачем ты его закутываешь?

– Прячу от монстров.

Я выдавливаю улыбку.

– О… Ну тогда удачи.

Темыч не обращает на меня внимания и вряд ли запомнил, о чем я спрашивала. Он живет в выдуманном мире, а выдуманный мир чересчур мал для двоих.

Взлетев по лестнице, я добираюсь до заветной двери и отчаянно ловлю каждый звук.

Илона на огороде.

Павел – тоже.