Чувствуй себя как дома

Ди и Лида следят за мной и толкают, толкают пристальными взглядами в капкан. Им удалось замаскировать его под крестик, но меня не обманешь.

– Да ладно тебе. – Лида хохочет и дает мне подзатыльник. – Шучу я, шучу, вместе будем учиться. Я же тренер, как-никак.

Она тащит меня к крестику, а я тем временем натягиваю бронежилет и каску и прислушиваюсь к ощущениям. В комнате ничего не тикает и не грохочет. Она мертвая. Но радоваться рано: конструкции под потолком угрожающе покачиваются.

Мы с Лидой застываем под люстрой.

– Прояви максимальную реакцию, – шепчет она мне на ухо. – Будь надоедливой мухой. Зли эту толстую тетку, она ведь хочет тебя прихлопнуть! Вновь и вновь выскальзывай из-под газеты и жужжи что есть мочи.

– Не очень обнадеживает, – хмыкаю я.

– Ты до сих пор не понял, герой? Пока ты в корпусе, засунь свою надежду в задницу! Диана, включай эту махину! Первый уровень!

Ди шагает к разноцветным рычагам, встроенным в стену. Их здесь, должно быть, больше, чем лосин у Лиды.

Щелчок.

«Потолочный монстр» оживает. Комната начинает танцевать: вздрагивает шкаф, скользит улиткой потрепанный диван, трещит зеркало.

– Часы на подоконнике, – сообщает Лида таким тоном, будто подоконник находится в шаге от нас, а не в другом конце зала.

– Смеетесь?

– Не бойся, в девятый кабинет тебя никто не потащит. По крайней мере, ближайшие пару месяцев.

Лида пихает меня, и я пролетаю несколько метров, как та самая надоедливая муха. Только без крылышек. За спиной что-то лязгает и бьется. Люстра?..

– Надеюсь, ты усек, как важна концентрация? Подъем, Захар, подъем!

Я тру ушибленный бок и встаю.

Веревки-паутины трутся о мебель, вращают колеса под потолком, «активируют» диван. Тот переключает скорость с черепашьей до гоночной и несется в нашу сторону. Если бы не космическая реакция Лиды, из нас бы вышли зачетные отбивные.

Дверца шкафа дает мне пощечины деревянными ладонями. Столы охотятся за моими ногами. Их дети-стулья тренируются на Лиде.

У меня с комнатой получается неплохой вальс. Но вот беда: она – толстая тетка, а я – особо опасная муха, которую нужно лупить мебелью.

Где-то за нашими спинами смеется Ди.

Тело ноет, но я не имею права на отдых.

Часы совсем рядом. Вот он, кухонный стол, а за ним…

– Рано радуешься. – Лида хватает меня за локоть. – Гляди, что висит под потолком.

Я запрокидываю голову. К движущемуся механизму прикреплены ножи.

– Серьезно? – Я пячусь, но пьяный стол тут же напоминает, что зря. – У вас были смертельные случаи?

– Да. Ты что, не гулял по нашему кладбищу? – округляет глаза Лида.

– По какому кладбищу?

– О боги, да я шучу. У тебя же каска!

Секунда – и первый нож застревает между половицами.

Вдох-выдох.

Я срываюсь с места. Плевать, что мимо меня проносятся острые лезвия, что одно из них едва не задевает запястье, что я катастрофически медленный. Лишь бы добраться до часов и прекратить этот ад. Выключить его, как телевизор.

Будет глупо, если я подохну прямо на занятии.

Я представляю, что уклоняюсь от дождя.

Когда я добегаю до часов, сердце превращается в маленькое торнадо, засасывающее легкие, да и остальные органы – тоже.

На меня наваливается Лида, и мы падаем, задев танцующий кухонный шкаф. С полки сыплются яблоки. В сантиметре от моего виска пролетает лезвие.

– Не забывай считать ножи, дурень. Их было десять. Ровно десять, – злится Лида. – В итоге я спасла тебя шесть раз. Придется заниматься с тобой, пока ты сам не научишься читать их мысли.

– Чьи мысли?

– Домов.

– Но я умею!

Мы поднимаемся и отряхиваемся.

– Я не об этом, Захар, – отрезает Лида, плюхаясь на подоконник. – Читай наперед, будь быстрее и проворнее. Иначе тебе не выжить. Уяснил?

– Ай-ай-ай, Лида загоняла новичка. – Ди возится с рычагами и периодически косится на нас. – Нельзя же так.

– Ладно, – сдается та. – Свободен, герой.

После произошедшего дико и непривычно просто идти к двери. Просто пинать ботинком шкаф. Просто прощаться и благодарить за занятие.

– А Тора тоже прошла… это? – интересуюсь я, замирая у выхода.

– Да. Все десять уровней за три месяца. – Лида как ни в чем не бывало подбирает упавшее яблоко и откусывает от него. – Есть к чему стремиться, правда?

* * *

После тренировки я сижу в библиотеке и изучаю часовые механизмы, но продвигаюсь всего на пару страниц. Мышцы ноют, я едва сдерживаюсь, чтобы не застонать.

Вечер подкрадывается незаметно. Поужинав, я спешу в зал. Недавно я тренировался здесь с Лидой и Ди, и дощаной пол плавился от отжиманий. Сейчас же все остыло. Затвердело. Мои шаги непозволительно громкие. Я скриплю, как ржавый робот. Превратиться бы в брусья и присоединиться бы к их выпотрошенному спокойствию – я согласен терпеть даже запахи резины и пота.

Тора пришла раньше меня и уже накидывает тряпку на швабру. Я присоединяюсь к ней.

– Как ты?

Вопрос звучит глупо, но ничего умнее я не придумал.

– Как обычно.

– А как ты обычно?

Я вдруг понимаю, что ни черта о ней не знаю. И это неправильно. Незаконно.

– Пишу песни, играю на скрипке. Давлю дома, как колорадских жуков. – Она смотрит на меня исподлобья. – Чего нахмурился? Удивлен?