Чувствуй себя как дома

— Бруно не отпускал его на задания, и когда узнал о произошедшем, очень разозлился, — хрипит Тора. — Конечно, студент без его ведома убил Zahnrad, да еще и погиб не по команде. Не было свистка. Как же не разозлиться?

Она всхлипывает и пытается отстраниться, но я прижимаю ее к себе.

— Обещаю, со мной ничего не случится. Завтра мы поедем на задание вместе.

— Честно-честно? — по-детски наивно спрашивает Тора.

— Честно-честно.

Глава 20

Захар

ДО

В спортзале душно и пахнет резиной. Здесь нет никого, кроме Лиды, качающей пресс.

— Подключайся!

Разминка больше меня не выматывает. Отжимания, гантели и растяжка даже из мухи сделают хищника. Иногда мне кажется, что мои мышцы разогреваются до температуры жаренного стейка, и это круто.

Лида наблюдает за мной внимательнее обычного. Почти не улыбается, сутулится.

— Будь осторожен, Захар, — шепчет она.

— Я ведь уже проходил трассу без тебя. Не переживай, все будет хорошо, — заверяю я, но Лидино лицо по-прежнему непроницаемо.

— Осторожнее, чем обычно. Из мухобойки часто выносят студентов. Все вы бойцы, пока из спины не торчит нож.

Нет. Я справлюсь, без вариантов. Ради Торы. Я чувствую ее присутствие сквозь толстую стену спортзала. Должно быть, она отчаянно пытается вычленить из коридорной суеты наши голоса и бесится, потому что дверь заперта слишком плотно.

— Удачи! — хрипит Лида, когда я замираю на пороге тренировочного зала.

Бруно и Ди ждут меня у скамьи. О чем-то болтают, хмурятся. Неестественные, чужие, будто прилетевшие с несовместимых планет. Им нельзя общаться. У них разные весовые категории.

Да и вообще, кот без ногтей и девочка с божьими коровками вместо глаз — это не те ребята, в компании которых я бы мечтал завоевать мир.

Конструкция под потолком поскрипывает — старая, но надежная. Уборщицы постарались на славу: все блестит, на полу — ни пылинки. К мухобойке готовились тщательно.

Я кошусь на управляющие рычаги. Мой — красный. Последний и самый новый, хотя они все устанавливались одновременно. Многие поржавели, кое-где облупилась краска. А мой — нетронутый.

Никто не любит мухобойку.

— Привет, Захар! Как настроение? — интересуется Бруно и чересчур крепко пожимает мне руку. Небось проверяет, сколько упавших шкафов я выдержу, прежде чем превращусь в паштет.

Ди идет к рычагам.

А я надеваю бронежилет и каску и все жду, когда Бруно даст команду. Когда позволит мне со спокойной совестью расплющиться под шкафом. Но вместо этого он приземляется на скамью, такую крохотную для него, такую хрупкую. Снимает очки и по привычке протирает их галстуком.

Умник. Еще бы бинокль прихватил.

— Ну, поехали, — наконец говорит он.

Ди пялится на меня — белая, как молоко. Ее ниточки-косички потеряли контрастность, божьи коровки заледенели.

Она опускает рычаг.

Тишина давит на меня, на зал, на корпус. Триста килопаскаль, не меньше. Но шкафы не двигаются. Потолок не рушится. Если бы я телепортировался к часам за секунду, то дотронулся бы до них не окровавленными ладонями.

Шаг. Ничего не меняется. За мной наблюдает безобидный кот, да так пристально, что скоро просверлит во мне две дыры. И тогда я уволюсь. Пойду работать пуговицей.

Второй шаг. Я и правда чувствую себя мухой. Где-то поблизости таится гигантский человек и выжидает, когда я сяду на его ботинок.

Ди изучает плеяду кнопок. Она знает эту трассу. Вот бы залезть к ней в голову! Но я не дом. Во мне не тикают часы.

Третий шаг. Половицы вибрируют…

Да к черту их. Ничего не произойдет.

Под потолком лязгает конструкция.

Ничего…

Цок-цок-цок — здороваются со мной металлические механизмы.

Не…

Мышцы каменеют. Плохой из них получился стейк.

Произойдет…

Вокруг меня трескается пол. Тонкая линия точно отчерчивает границы Китая. А после — я падаю. Улетаю в никуда.

Как жаль, что не в Китай.

К счастью, я успеваю ухватиться за острый выступ. Пальцы болят так, словно обломки половиц проткнули их насквозь. Будет глупо, если они спасутся, пусть и нанизанные на деревяшку, а я оторвусь от них и улечу в недокитай.

Но ведь нужно-то всего лишь подтянуться. Давай, дурень. Ты же умеешь. Ты же обещал Торе.

Исчезни, пока на твой Китай не рухнул шкаф.

Я стискиваю зубы и подтягиваюсь, по чуть-чуть, по миллиметру… Ди подается ко мне, но Бруно тут же ее останавливает:

— Не лезь.

Преодолев последний миллиметр, я выползаю из мини-пропасти и сразу же вскакиваю. В голове — голос Лиды.

Пока ты выравниваешь дыхание, тебя размажут по полу, как бутербродное масло.

Пока ты дуешь на ссадину, тебя ранят еще тысячу раз.

Пока ты жив, тебя будут пытаться убить.

Комната вся в дыму. Она умирает, как умирали Ворон и Воробей. Разница в одном: ей не больно. Она не кричит.

Я двигаюсь дальше, продираюсь сквозь дым, крадусь наощупь. Слепой, глухой, потерявшийся.

Раз — что-то разбилось в метре от меня. Зеркало?..

Два — конструкция гремит, готовит новый сюрприз.

Три — все успокаивается.

Дым везде. Я не вижу ничего, кроме осколков зеркала, хрустящих под ботинками. Где-то включился телевизор.