Чувствуй себя как хочешь

– Не работает, – встревает Леон. – Было бы здорово, но это чертова реальность. Когда ты на той стороне, то по колено в грязи, крови и дерьме, и эта трясина затягивает так, что хер выберешься.

– Но мы выбрались, – говорит Тыковка. – И если для этого нужно было убить того диббла, значит, ты все сделал верно.

Становится стыдно: он, как девчонка, еле сдерживает слезы, просто потому что его не осуждают. Всегда думал, они не говорят о той ночи, чтобы не ссориться. Он же виноват: убил человека, заставив всех резко менять планы.

Тыковка лишился семьи после той ночи. Гэри исчез почти на сутки, и никто не знает, где он был. Леону пришлось подчищать все дерьмо. И только Джек, единственный, кто действительно виноват, вышел сухим из воды.

– А если бы это не произошло тогда, кто знает, может, мы бы сейчас все сидели, – замечает Леон. – Точно не завязали бы.

– Скорее всего, – соглашается Гэри. – Мы бы однажды все равно встряли. Это был вопрос времени.

– Спасибо, – выдыхает Джек и поднимается, – правда. Спасибо. Я думал, вы меня за это нена…

Закончить не получается: Гэри подрывается с места и хватает его за плечи, утаскивая в медвежье объятие.

– Дебил, что ли? Было и было. Главное – мы сейчас здесь. Легальные, богатые, живем нормально. Работа есть, хорошая, надежная работа.

Он разворачивается вместе с Джеком к остальным.

– Это ебаное чудо, вот что. Все живые и все на свободе.

– И есть о чем вспомнить, – слабо улыбается Тыковка.

– Только рассказать некому, – добавляет Гэри. – Хотя… вон Леон однажды книгу напишет.

– Этот-то? – поднимает брови Джек. – Я за него эссе в школе переписывал.

Что-то в воздухе меняется: становится легче дышать. Вот они, четверо. Смеются, сидя в пентхаусе посреди города мечты. Все еще братья. Все еще вместе.

С наступлением темноты они потихоньку расходятся: Гэри с Тыковкой едут в одну сторону – кажется, Пайпер сейчас где-то в Бруклине, хоть это и не озвучивается. Они все еще скрываются, и Леон как минимум делает вид, что ничего не знает.

Пайпер переехала к Гэри в тот же день, когда съехала Флоренс. У Джека все еще странное ощущение от этого всего. Как у него получилось так быстро переключиться между девчонками? И ведь именно переключиться: закончить одни отношения и только потом начать другие.

Этого Джек ожидал бы скорее от самого себя, но судьба играет с ним злую шутку. Флоренс не выходит из головы, сколько бы он ни занимал себя другими мыслями. Они вытесняются тоской, стоит ему закрыть рот или вспомнить, что в кармане есть телефон. Работать до тошноты, кататься по городу, пока не закончится бензин, даже пить не помогает – она всегда где-то недалеко. Правда, трубку этим утром так и не взяла.

Интересно, почему?

Джек задерживается, помогая Леону прибраться: единственное, что он может сделать, чтобы показать свою благодарность. Он ведь знает, зачем тот завел эту тему.

– Созвонились? – спрашивает Леон, нарушая тишину.

– Нет, – Джек сразу понимает, о чем он. – Не взяла трубку.

– Есть новости. Флоренс выкупила свою галерею.

– В смысле выкупила? Это ведь и была ее галерея.

– Эвинг продал ей помещение. В городе уже шушукаются. Она пришла к нему с сумкой наличных, за полдня всю сделку оформили.

– Странно, – останавливается Джек, – насколько я помню, план был другим.

Откуда у Флоренс такие деньги? Он прекрасно знает, что она три года платит себе небольшую зарплату, а прибыль постоянно реинвестирует. Даже если представить, что все копилось, столько там не наберется.

– Это не очень нормально, – обеспокоенно произносит Леон. – Эвинги не дают арендаторам выкупать помещения. Тебе бы с ней поговорить. Возможно, Флоренс понадобится наша помощь.

– О чем ты? Этот Третий вроде нормальный мужик.

– Эвинг Третий? – резко разворачивается тот. – Ты его видел?

– В музее. Флоренс нас познакомила.

– Я знаю, как он ведет дела. Таких мудаков земля еще не носила.

– Мы точно об одном человеке говорим? – смеется Джек. – Он же подарил ей эту галерею. У них там бессрочный договор аренды с платой в десять баксов, я сам документы видел, все чисто.

Он выбрасывает очередную бутылку и опирается руками на кухонную стойку, судорожно соображая.

– Недавно мы с ней обсуждали, что нужно поменять договор, – произносит он, – и платить нормальную аренду. Флоренс жила в беспокойстве, что он передумает, хотя он уверял ее, что все в порядке.

Осознание неприятно колет изнутри: скорее всего, она так и предложила. Поднять аренду. И, скорее всего…

– Как вариант – безумный, конечно, – это его наличные, – произносит Джек. – У нее столько не было. Может, Третий сам дал ей денег, чтобы она выкупила у него помещение? Узаконил подарок? Нет, звучит как-то совсем странно.

– Если так, – Леон становится напротив него и устало стаскивает с носа очки, – то у меня еще больше вопросов. Эвинг-младший ведет бизнес как полная свинья, но Третий даже его переплюнул.

– Ты не веришь в такие подарки?

– Не верю в альтруизм. Джек, поговори с Флоренс. Что за условия были у этой сделки? Она все-таки, – он сжимает пальцы в кулаки, – твоя женщина. Если что, я помогу.

– Да что такого в Третьем?

– Ты видел его жену?