Чувствуй себя как хочешь

– Одна проблема в одно время. – Она поворачивается и поправляет на нем футболку. – Сейчас едем к Тьяго, а потом боимся Гэри. Договорились?

Джек отводит взгляд и кивает. Господи, только бы не рассорились. Флоренс готова сама объясняться с Гэри, лишь бы это не повлияло на их отношения, потому что знает, насколько Джек скучает по своему брату. Они ведь даже не говорят толком.

«Линкольн» быстро пробирается сквозь улицы Нью-Йорка. Джек невесело кивает собственным мыслям, и Флоренс пытается его отвлечь, но получается не очень хорошо. В конце концов она оставляет его в покое.

Они ведь не думали о Гэри, когда влюблялись друг в друга. Он висел где-то над головой, как дамоклов меч, но Джек и Флоренс были слишком поглощены собственными переживаниями. Теперь, когда разговор настолько близко, невозможно не думать о том, как он пройдет.

У Гэри проблемы с агрессией. При Флоренс он сдерживался – всего раз пробил кулаком стену, – но что получится сейчас? Одно ясно: он не будет счастлив за них. Скорее всего, понадобится время. Как минимум переспать с этой мыслью – Гэри всегда так делает, если ему что-то не нравится.

Мастерская Тьяго показывается из-за поворота, и Флоренс пытается прогнать собственную тревожность: Джеку она не нужна.

– Итак, – торжественно произносит она, – мы почти на месте.

– Я наконец познакомлюсь с кем-то из твоей семьи.

– С моим любимым кузеном, да.

– Ты от него бегала пару месяцев, – напоминает Джек и выходит из машины.

Флоренс ждет, пока он откроет ей дверь, чтобы ответить:

– Это не мешает ему быть моим любимым кузеном.

– Ты хотя бы стиль его обозначь, – просит Джек. – Я вас, постмодернистов, знаю, ты сейчас мне можешь предъявить какой-нибудь камень.

– Разве не ты говорил, что дело не в форме? – Флоренс тянется к нему за поцелуем. – Никогда не в ней.

– Боже, спаси меня от современного искусства, – притворно вздыхает он. – Ладно, я готов. Веди.

В его глазах снова загораются задорные огоньки, которые она так любит. Флоренс в предвкушении подводит Джека к двери мастерской и аккуратно стучит.

Ей никто не отвечает, но дверь легко поддается и приоткрывается. Ладно, как минимум, Тьяго здесь, он бы не оставил мастерскую открытой.

– Тьяго? – зовет Флоренс.

Внутри тишина, только откуда-то издалека слышен чей-то голос и музыка.

– Собираешься незаконно вломиться к нему в мастерскую? – с интересом спрашивает Джек. – Что же там за работы такие?

– Дверь же открыта, – отвечает она, – технически мы ничего не нарушаем.

– Нога за порогом? Все, нарушение закона. Поверь, Леон нас отлично проинструктировал.

– Тьяго? – повторяет громче Флоренс и оборачивается. – Так ты заходишь или нет?

– Если мы оба зайдем, кто будет вытаскивать нас из полиции?

– Мама, – обещает она, – если до этого дойдет.

– Ладно. – Джек смеется и заходит вслед за ней. – Видела бы ты свое лицо.

Они пробираются сквозь заставленный чем-то коридор в мастерскую – тихо и почему-то на цыпочках. Флоренс даже ловит себя на том, что начинает говорить шепотом. Зачем?

– Тьяго! – снова зовет она. Музыка из-за второй двери затихает.

– Они? – быстро спрашивает Джек, опускаясь на корточки перед картинами, снова расставленными на стульях. – Охереть, что это?

– Он назвал это «Пять стадий». – Флоренс садится рядом. – Ты видишь?

Джек не отвечает. Он застывает, разглядывая каждую из картин по очереди, и она касается его плеча – у него сейчас такое лицо… Словно, как и для нее, «Стадии» становятся откровением. Флоренс до сих пор не может смотреть на них спокойно. В душе поднимается такая буря, она будто чувствует каждую микроэмоцию, как свою.

– Слов нет. – Джек встает и отворачивается.

– Флор? – Из второй двери вылетает Тьяго в одних штанах, наскоро застегивающий ремень. – Прости, не ждал рано. Привет.

Он бросает быстрый взгляд на Джека и вдруг хмурится.

– Вы тут ко мне все порыдать, что ли, приходите?

– Привет. – Флоренс почему-то неловко смотреть на его голый плотно сбитый торс. – Можешь одеться?

– А, да, – краснеет тот. – Минуту.

За дверью, куда он скрывается, слышится женский голос, и это делает ситуацию еще пикантнее. Черт, вот не могла она просто позвонить? Обязательно было вламываться?

– Я не рыдал, – поворачивается Джек.

– Знаешь, – Флоренс еле сдерживает улыбку, – я тоже расплакалась, когда впервые увидела. Думаю, в этом нет ничего такого. Быть эмоциональным хорошо.

– Футболка, – звучит подозрительно знакомый смех из-за двери. – Ты опять забыл ее надеть.

Это… Какого черта?

Тьяго выползает в мастерскую, донадевая футболку, и натыкается на вопросительный взгляд Флоренс.

– У меня там просто квартира, – он кивает на дверь, – так удобнее. И дешевле.

– Моника, – громко произносит она. – Выйди, пожалуйста.

– Да мы там, м-м, это… – Тьяго округляет глаза и пытается подобрать слова. – А ты против?

– А я думаю, что за голос знакомый. – Джек с восторгом смотрит на дверь, откуда осторожно выходит Моника. – Как у вас тут все по-манчестерски.