Чувствуй себя как хочешь

Удивительно, как ему удается сохранять серьезное лицо. Он продолжает делать вид, будто присматривает, какую угнать, и с каждым их продвижением сквозь ряды машин Флоренс становится страшнее. Шутка заходит слишком далеко: как на самом деле они будут выбираться?

– Отлично, – вдруг говорит он и протискивается к престарелому «Пежо» между двумя «Рено».

– Джек, – тихо зовет Флоренс, – это уже не очень забавно.

– Кто бы шутил, родная. – Он примеряется глазами к машине и заглядывает внутрь. – Только не говори сейчас про то, что я в завязке. Ситуация у нас критичная.

Флоренс застывает: он всерьез. Пальцы холодеют, хочется закричать, но ком в горле не позволяет издать ни звука. Происходящее кажется ожившим кошмаром.

Трансформация Джека пугает и завораживает одновременно: действия становятся четкими и уверенными, словно пробудившиеся рефлексы берут контроль над его телом. Он точным движением укладывает ладони на стекло водительской двери и медленно тянет вниз. Это кажется безумием, но срабатывает: окно тягуче приоткрывается, и этот недовольный скрип отражает то, что сейчас чувствует сама Флоренс.

Когда зазор оказывается достаточным, чтобы просунуть руку, Джек открывает дверь изнутри. Замирает на секунду, щурясь, но ничего не происходит.

– Повезло, – выдыхает он и залезает в машину.

На смену ступору приходит паника: вдруг их прямо сейчас поймают? У чужой машины, с поличным. Флоренс быстро оглядывается, пытаясь увидеть кого-то, кто может их заметить. Вокруг ни души.

– Флоренс, – зовет Джек, – садись внутрь.

– Что? – переспрашивает она, переводя на него взгляд. – Нет, я никуда не сяду.

– Ты чего сейчас-то? – недовольно щурится он. – Флоренс, не время для морали. Нам пора.

– Нет. Нет! – упрямо повторяет она. – Как вообще это… Почему ты решил угнать машину?

– Потому что умею. – Его тон становится властным, а глаза приобретают совсем змеиный оттенок. – Если ты хочешь попасть домой, полезай в машину. Сейчас.

Спорить нельзя: их поймают. А если это произойдет посреди дороги? Черт, она же может просто добраться до посольства и попросить о помощи. Или найти номер кого-нибудь из парижских знакомых. В голове появляется куча вариантов, но Джек берет ее за руку и заглядывает в лицо.

– Обещаю: это последний раз, – говорит он. – Не заставляй меня умолять, просто сядь в машину.

Он чеканит слова, и ноги сами ведут Флоренс за ним. Она уже делала нелегальные вещи: они с Бри убегали от полиции из-за граффити. Но это совсем другой уровень.

Джек угоняет машину в чужой стране. Если их поймают, то как минимум депортируют.

Ее карьере конец.

– Пристегнись, – командует он, падая на соседнее сиденье. – Итак, мы с тобой едем аккуратно, нигде не нарушаем.

– Нас посадят, – шепчет она самой себе.

– Меня, – уточняет он. – Если нас берут, ты рассказываешь копам, что я забрал тебя на арендованной машине. И ты не видела, как я ее угонял. И даже не знаешь, что я вообще когда-либо этим занимался. Поняла?

– Мне не поверят.

– Им нечем крыть. Камер на парковке нет, показания у нас одинаковые. Сяду только я.

– А я ведь правда не знаю, что ты этим занимался, – замечает она.

Джек опускается вниз, к рулю, и вытаскивает из-под него какие-то провода. Когда «Пежо» заводится, Флоренс вздрагивает.

– Только не говори, что Гэри с тобой этим не делился. – Джек медленно выезжает с парковки. – Вы же прожили вместе три года.

– Гэри?

Флоренс вспоминает, что тот говорил об их юности в Манчестере. Гэри работал в гараже, разбирал машины.

Последние два слова загораются перед глазами красным: до нее наконец доходит.

– В гараже… Он не просто так машины разбирал?

– Святые угодники! – Джек сжимает кулак и с чувством машет им в воздухе. – Ты вообще ничего не знаешь.

Он крепко вцепляется в руль и мычит что-то невразумительное, но и без слов понятно: это злость. Флоренс даже отвлекается от собственной паники, не зная, что делать: то ли успокаивать его, то ли, наоборот, не лезть.

Если Джек угонял машины, а Гэри их разбирал, чем занимались остальные? Флоренс тянется опереться на дверь, но тут же отдергивает руку – вдруг это оставит следы? Ей не нравится ничего из того, что происходит, но деваться некуда: тут или смириться, или на полном ходу выпрыгивать. А она вообще не герой боевика.

– Можешь рассказать? – Флоренс делает глубокий вдох и выпускает воздух через рот. – О вас. Вот это все о машинах.

– Придется, – тихо отвечает Джек.

Он постепенно успокаивается: плечи чуть опускаются, а глаза внимательно следят за дорогой. Они неторопливо катятся по Орлеану, и Флоренс вскоре замечает указатель – выезд из города близко.

– Я никогда ничего особенного не умел, – продолжает Джек спустя время. – Черт, не хотелось, чтобы ты так узнала. Если бы Гэри тебе рассказал – а я верил, что рассказал, – было бы проще. О чем вы вообще общались все эти годы?

– Сложный вопрос, – признается она. – Сам знаешь, Гэри и разговоры…

– Не настолько же.

– Настолько.