Чужая дорога

Откликаются и спонсоры солгинских ребятишек: лесопромышленная компания выделяет пятьдесят тысяч рублей и агрофирма – пятнадцать.

Итого – чуть более трехсот тысяч рублей.

8

Несмотря на мой скептицизм, значительную часть пожертвований составляют именно мелкие переводы – по двести-триста рублей. Нам пишут в социальных сетях – сообщают о перечисленных средствах. Мы информируем о получении, благодарим.

За первую неделю таких переводов, каждый из которых не превышал полутора тысяч, поступило на сто семьдесят восемь тысяч пятьсот рублей. За вторую – почти на девяносто тысяч. За третью – чуть больше восьмидесяти.

И все-таки этого катастрофически мало. Мы с Зоей по полдня сидим на телефоне – обзваниваем крупные предприятия Архангельской области, банки, отделения партий. Разговаривают с нами вежливо. Как правило, обещают подумать и перезвонить. Не перезванивают. И денег не перечисляют.

Есть, конечно, и те, кто откликаются без размышлений. Но таких мало. Шестьдесят тысяч перечисляет целлюлозно-бумажный комбинат, десять – районная газета, двадцать пять – крупный коммерческих банк.

Некоторые говорят, что раньше могли бы помочь более серьезными суммами. А сейчас – кризис и неопределенная экономическая ситуация, которая требует особо бережного отношения к деньгам.

После трех недель кампании у нас в активе – около восьмисот тысяч рублей. Катя говорит, что это – неплохой результат. Она и на такое не рассчитывала. А нам с Зоей кажется, что мы недостаточно активны, что можно сделать что-то еще.

9

Я с детства терпеть не могу футбол. И футболистов, если честно, тоже. Мне кажется вопиющей наглостью, что им платят такие огромные деньги за то, что они почти ничего не делают. То есть, делают, конечно, но не совсем то, на что надеются болельщики.

Это все равно как если бы мне платили зарплату за то, что я просто зашла в спальню к нашей малышне, подифилировала бы там полтора часа, а потом вышла, оставив ребятишек голодными и в мокрых штанишках. А что? Коэффициент полезного действия у российских футболистов такой и есть.

Недавно в ток-шоу на телеканале «Россия» бывшая жена футболиста сообщила, что она в качестве алиментов каждый месяц получает четыре миллиона рублей. Представляете?

А теперь я даже рада, что у них такая зарплата. Потому что один из них – из московского «Спартака» – оказался в друзьях у Насти в «Фэйсбуке». Увидел у нее на страничке наше объявление и перечислил двести пятьдесят тысяч рублей. ДВЕСТИ ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ! И мне все равно, чем он при этом руководствовался – бескорыстным желанием помочь ребенку или стремлением козырнуть своей щедростью в каком-нибудь интервью. Теперь мы с Зоей – его персональные болельщицы.

10

А теперь я должна рассказать о Солге. О людях, которые за эти несколько месяцев стали так близки и дороги мне. И это не только о сотрудниках детского дома.

Наверно, не нужно говорить об оскорбительно неприличной заработной плате воспитателей? Особенно оскорбительной в сравнении с их тяжелым – и физически, и психологически – трудом.

Поэтому от наших сотрудником мы с Зоей ждем скорее моральной поддержки. Тем удивительней оказывается, что никто – от директора до сторожа – не отказывается помочь нам материально. Кто выкраивает пятьсот, кто – тысячу рублей. Туранская передает пять тысяч.

Три тысячи приносит Елизавета Никитична Тимощук. Когда я пытаюсь отказаться, почти обижается: «У меня, девка, пензия-то не маленькая».

Участвуют и другие солгинцы. Мы поставили коробки с объявлениями в магазинах, на почте, в баре. И в каждой набралось больше двух тысяч рублей.

Тысячу рублей привозит мама Степки Лисицына. Первый раз за все время моего пребывания в Солге она приезжает трезвой. Тысяча для нее – немалые деньги. Я знаю, что она не работает. Я пытаюсь ее поблагодарить, она отмахивается: «Что же мы, не люди, что ли?» Когда она передает мне деньги, руки ее трясутся.

И еще об одних руках я хочу рассказать. О руках Никиты Кузьмича, из которых я когда-то побрезговала взять клюкву. На сей раз я беру из них деньги – семнадцать тысяч рублей, которые он копил на мотоплуг. Руки у него не стали чище. Но какая это мелочь, если у человека – чистое сердце.

Из города каждый день звонит Заболоцкая – интересуется, как идут дела. В школе, где она сейчас работает, она собрала тридцать четыре тысячи рублей.

Еще одной приятной неожиданностью оказывается то, что помочь нам с Зоей вызывается Алла Пронинская. После занятий она остается в школе и размещает на наших с Зоей страничках в социальных сетях информацию о собранных средствах, отвечает на вопросы, отправляет друзьям сообщения, чтобы они поделились нашим объявлением со своими друзьями.

Я однажды зашла в школьный компьютерный класс – Алла увлеченно перепечатывала с документа подчеркнутый Зоей текст, а из динамиков несся голос Доминика Джокера:

Реальных редко увидишь на страницах газет

И для простых людей в их действиях логики нет

Но им хватает сердца, они ему больше верят

Сердце не умеет степень верности выгодой мерить.

11