Чужая гостья

– Ну ладно мне, я посторонний человек, даже не родственник убитой, но тебе-то они должны говорить хоть что-то!

– Я не знаю, Миш, я не юрист и не уверена, что они должны информировать меня, как продвигается следствие. Может быть, они до сих пор меня подозревают, потому ничего и не говорят.

– И это ты называешь компетентным следствием? – возмущался Михаил. – Если они подозревают тебя, значит, следствие ведется формально. Значит, они никогда и ни до чего не докопаются. А между тем кто-то снова пытался тебя убить! И опять молчание, опять тишина!

– А чего ты хочешь?! – вспылила Марьяна. – Чтобы следователь посадил меня на стул в своем кабинете и при мне совершал все следственные действия? Так, что ли?

– Да нет никаких действий! Нет! – настаивал Миша. – Зато есть реальная угроза твоей жизни, и я больше не могу пускать дело на самотек.

– И что, ты хочешь нанять мне охрану? Или сам будешь ходить за мной по пятам?

– Я пока не знаю, я должен посоветоваться со специалистами, но так дальше продолжаться не будет. Я боюсь за твою жизнь и должен понимать хотя бы, с какой стороны тебе угрожает опасность.

– Ну допустим, ты это узнаешь, – хмыкнула Марьян. – И что? Дашь залп в эту сторону?

Миша нахмурился.

– Разве я сказал что-то смешное? Я давал тебе повод для злых шуток? По-моему, речь идет о твоей жизни, и если ты считаешь, что я лезу не в свое дело, я могу уйти прямо сейчас и никогда больше не докучать тебе своим вмешательством.

Маше стало стыдно. Миша действительно утомил ее своей опекой, но ведь он прав. И он единственный, кто хотя бы пытается ее как-то защитить. Только одного Маша не могла понять: почему она сама не чувствует страха?

– Я не хотела тебя обидеть и очень благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь, – примирительно сказала она. – Но давай все-таки предоставим профессионалам заниматься такими вопросами. А мы будем просто жить. И давай перестанем дышать на меня, как на редкую орхидею. Если меня хотят убить серьезные люди, они все равно убьют. А если это акты запугивания, то надо просто тщательно подумать, кому это выгодно и какую цель они преследуют.

– Ты считаешь, что тебя могли просто хотеть попугать? – Глаза у Миши полезли из орбит. – Маша, ты полоумная, ей-богу! К устройству был прикреплен будильник! Ты завтра утром села бы в машину, как обычно, в полдесятого. И все! Твоя жизнь на этом закончилась бы! Хорошенькое запугивание!

– Но ведь ты увидел их с лоджии, – возразила Марьяна. – Может, именно на это и был расчет? Хотели бы взорвать машину, не стали бы делать закладку, пока у нас горит свет. Дождались бы, пока в доме не будет гореть свет вообще нигде. Чтобы никто не увидел.

– Но ведь машина стояла перед бордюром с кустарниками, – возражал Миша, – за ними сразу деревья. А прикрепить устройство – это одна минута. Они просто не рассчитывали, что их заметят. И это были какие-то сопляки, я, конечно, их не разглядел, но худые, в капюшонах, бежали очень быстро. Это пацаны. И это объясняет, почему они не дождались, пока погаснут все окна. Казус исполнителя. Не захотели долго ждать. Думали, их и так никто не заметит.

– Все, Мишель, я устала, – закончила спор Маша. – И не хочу больше все это обсуждать. Я буду просто жить. И не потерплю никакого контроля и никакой охраны, я не желаю, чтобы кто-то ходил за мной по пятам. Я буду осторожна, обещаю тебе, но менять свою жизнь не готова. И спорить дальше на эту тему бессмысленно.

Марьяна сказала это таким тоном, что Миша понял: перегнул. За долгие годы их знакомства он четко уяснил, что нет силы, которая могла бы заставить Марьяну Карелину делать то, чего она не хочет.

– Давай договоримся так, – строго сказала она. – Если ты считаешь, что мне нужно соблюдать правила предосторожности, я готова их соблюдать. Ездить с водителем, ждать, пока он проверит подъезд, и все такое. Я буду внимательна и осторожна, но прошу тебя: отстаивая свое видение вопроса, не пытайся передавить. Речь все-таки идет о моей жизни, и решения буду принимать я. Это первое. И второе. Мишель, мне надо серьезно подумать, есть вещи, которые меня беспокоят, но я никак не могу разложить их по полочкам. Мне требуется тишина и покой, чтобы постараться разместить их в своей голове в правильном порядке. Кроме того, мне нужно подготовиться к аукциону, осталось совсем чуть-чуть… Для этого я тоже должна быть спокойна и собранна.

– Одним словом, ты хочешь, чтобы я ушел? – вымолвил Миша. – Я не думал тебе навязываться. Я просто беспокоился. Прости, я соберу вещи.

Маша остановила его, взяла за руку.

– Я не имела этого в виду, – сказала она. – Я не хотела, чтобы ты ушел. Я лишь хочу, чтобы мы жили обычной жизнью. Не поддавались панике, не сходили с ума. Ты совершенно забросил дела в своем салоне, ты должен вернуться на работу и активно включиться в процесс. Меня тоже ждут дела. Так что, Мишель, прекрати истерику и давай просто жить прежней жизнью.