Чужая истина. Книга вторая (СИ)

Мокрая серая крыса выглянула из кучи битых ящиков, поводя чувствительным носом и прислушиваясь. Она не искала тишины, так как тишины никогда и не знала. Родившись около полугода назад, крыса постоянно слышала стук топоров, лязг железа, чавканье грязи и ругань солдатни. Сейчас, выбираясь из своего укрытия среди подгнивших досок, грызун привычно искал, чего бы погрызть. Короткие лапки семенили по слякоти траншеи, только обмелевшей после вчерашнего ливня. Острая мордочка чуть клонилась влево, неловкие движения говорили о набирающем силу воспалении, что, впрочем, не было чем-то особенным, ведь в мире вообще водилось не так уж много здоровых крыс. Вскоре на пути ей встретился хороший, жирный таракан. Приятно прохрустев им — животное привстало, вытянулось, жадно втягивая воздух и оглядываясь в поисках источника столь манящего запаха. Искомое обнаружилось в трёх шагах, из стены траншеи торчала бледно-синюшная нога в обрывках сырых портянок. Вероятно — ливень размыл склон импровизированной, не вполне уместной здесь могилки, и часть земли сползла с насыпи, суля крысе просто королевскую трапезу. Оценить её радость было некому, но маленькие чёрные глазки действительно загорелись тем примитивным восторгом, на который только был способен зверёк размером с ладонь.

Однако, её крепким резцам не суждено было впиться в размякшую ступню. В последний момент крыса дёрнулась, почуяв движение позади, и, если бы не болезнь, возможно даже успела бы юркнуть в ближайшие лысые кусты. Но, замедленная и неловкая, она лишь на мгновение ощутила крепкую хватку поперёк тела, после чего мир вокруг завертелся, забился с невероятной силой и скоростью, вытряхивая её любопытную душонку из разорванной в клочья шкурки.

— О, чё могёт! Я ж говорил! — Бородатый тип, буквально швырнувший мелкого пса в крысу, радостно захлопал в ладоши. — А-а тварь голохвостая! Думают — у них самые крепкие зубы-то, ан нет, у кого и покрепче найдётся. — Чухая довольную собачонку по окровавленной морде, сам он как-то философски цикнул пустыми дёснами.

— Ты всех затрахал своей псиной уже. — Нейт неприязненно поморщился, глядя, как собака принялась лизать найденную ногу. — Вали отсюда, пока я тебя ею же не отмудохал.

— Эм… Псиной, аль ногой? — робко поинтересовался бородатый.

Нейт схватился было за нож, потом передумал и поднял сломанный черенок от лопаты. Небритый мужик подхватил своего рычащего крысолова на руки, демонстративно похлопал его по такой же бородатой морде, и удалился с видом оскорблённого дворянина.

Карсы крайне редко видели снег. Зимы, хоть и были для местных холодными, обычно ограничивались затяжными дождями, да нечастым утренним инеем. И такой погоды с лихвой хватало, чтобы основательно испортить… всё. Нейт рассматривал треснувший от сырости ноготь большого пальца, привычно подгрызая его. Он знал, что от этого будет только хуже, что нарыв скоро помешает нормально управляться с рукой, но продолжал отщипывать кусочек за кусочком. Выше, над стеной, снова тренькнула тетива скорпио. Нейт привалился к другой стороне траншеи и, слюнявя палец, задумчиво поглядывал на Иоргаса.

Тот был таким же сырым, как и все вокруг, и тоже чуть схуднул, но явно не переживал по этому поводу и даже вроде бы не мёрз. Знай себе — вертел тугой ворот орудия, сворачивая плотнее жгуты конского волоса, взводя стальные плечи перед очередным выстрелом. Грел ли его жир? Толстая шкура? Или здоровяк просто был достаточно туп, чтобы не осознавать всей полноты текущей жопы?

Текущей жопы… Нейт криво усмехнулся случайному каламбуру. Дела и правда обстояли не лучшим образом, да и жопы, чего уж там, у многих текли. Кругом слонялись, сидели, спали вповалку грязно-серые люди. Они сутулились, кашляли и хмурились. Совсем как сам Нейт. Один вот вчера докашлялся, небось подавился кровью и помер, и поняли это только утром, когда он не отозвался на оклик десятника. Окоченевший труп, матерясь, выковыривали из тесной дозорной вышки втроём.