Чужая колея

Леонид Яковлевич широко, добродушно улыбался, но даже в неверном свете далекого фонаря Света перехватила быстрый взгляд, пробежавший по ней снизу вверх и слегка задержавшийся на двух случайно оказавшихся расстегнутыми пуговицах блузки.

– Ты чего же это, Светланка, исчезла так быстро? Я тебя по всей базе искал. Что-то дрожишь ты, замерзла, поди?

– Да, немного, – машинально ответила Светлана, еще не решив, как действовать дальше.

– Это жаль, – казалось, искренне расстроился Костенко. – А я хотел с тобой погулять, вдоль озера пройтись, ночь-то какая, а? Прямо располагает к душевным беседам. Ну да ладно, раз замерзла, пойдем ко мне, там согреешься.

Светлана не боялась директора – для провинциального бизнесмена он отличался не только высокой образованностью (руководя туристической фирмой, он знал историю родного края, да и вообще историю Руси не хуже профессионального историка), но и непоказной интеллигентностью, безупречными манерами и хорошо поставленной речью. В его лексиконе не было ругательств грубее «черта», а когда в офис наезжали представители западных операторов для подписания соглашений о пакетных турах, улыбчивый и вежливый Костенко, свободно общавшийся с ними по-английски, выглядел даже презентабельнее своих партнеров. К тому же опыт многочисленных сотрудниц, начиная с Марии, говорил о том, что все романтические отношения с подчиненными директор начинал исключительно по обоюдному согласию. Поэтому сейчас Света не чувствовала опасности быть изнасилованной, не готовилась к жесткому сопротивлению, а думала лишь о том, как бы помягче отшить воздыхателя, так, чтобы по возможности не потерять столь нужную ей работу. Идеально было озвучить отказ, в котором прозвучал бы легкий, призрачный намек на возможную будущую взаимность, но, как назло, подобные формулировки в голову не приходили, а продолжать неопределенно вилять хвостом в сложившейся ситуации стало невозможным, поэтому Света, устало вздохнув, решила говорить все как есть.

– Леонид Яковлевич, я не могу пойти к вам в номер. Не могу я так, понимаете? И гулять тоже… Я к себе пойду, хорошо? Спокойной ночи, Леонид Яковлевич.

Она решительно шагнула вперед и попыталась обойти стоящего на выходе из курилки Костенко. Он слегка посторонился, а когда Света уже почти протиснулась мимо, вдруг ухватил ее одной рукой за плечо, а второй быстро обнял за талию.

– Что значит «не могу»? – зашептал он Свете в самое ухо, обдавая плотной волной коньячного перегара. – Чушь. Все могут, и ты сможешь. Слушай, Ковалева, я тебе без шуток говорю: директором по продажам станешь, замом моим, в августе отдыхать поедем, на острова хочешь? Яхту возьмем, я тебе… я для тебя…

Жаркий шепот становился бессвязным, руки лихорадочно шарили по блузке и джинсам Светланы. Прижав девушку к себе, Костенко одновременно пытался сдвинуть ее с места, чтобы повести в сторону своего коттеджа.

– Пойдем, Ковалева, пойдем, не пожалеешь. Все у тебя будет. Все, понимаешь?

Света, никак не ожидавшая от солидного Леонида Яковлевича подобных действий, настолько опешила, что в первые мгновения даже забыла сопротивляться и, увлекаемая шефом, сделала несколько шагов в нужном ему направлении. Потом, опомнившись, двумя руками уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.

– Пустите, Леонид Яковлевич, пустите, говорю, не пойду я никуда.

– Пойдешь, девочка, пойдешь, как все.

– Пустите, а то закричу.

– Не будь дурой, Ковалева, чего строишь из себя?..

Этому приему Свету никто не обучал, все получилось спонтанно. Сделав отчаянную попытку оттолкнуть от себя пьяного шефа, она уперлась ему в грудь ладонями и резко дернула ногой, инстинктивно пытаясь упереться коленом в нависающее над ней тело. Уже в следующую секунду она поняла, что колено угодило именно туда, куда ему и нужно было угодить в подобной ситуации. Костенко охнул, отпустив Светлану, обеими руками схватился за пах и, утробно подвывая, стал было оседать на землю, но под действием Светиных рук, продолжавших давить ему в грудь, опрокинулся на спину, с глухим стуком приложившись головой о торчащий из земли пенек.

– О-ой, ты, сука, – простонал он, корчась на коротко стриженной зеленой траве.

Даже находясь в стрессовой ситуации, Светлана была поражена услышанным – так не вязалось грубое ругательство с образом импозантного директора крупной фирмы. Продолжая зажимать одну руку ногами, другой Костенко пошарил по затылку, потом поднес ее к лицу, и Света успела рассмотреть на ладони темные пятна крови.

– Я ведь тебя засужу, Ковалева, – в голосе директора неподдельная злоба смешивалась с нарастающим удивлением. – Я тебя милиции сдам, я тебе организую…

Очнувшись от оцепенения, охватившего ее при виде корчившегося на земле директора, Светлана сделала несколько робких шагов назад, потом, словно получив неслышную внутреннюю команду, резко развернулась и бросилась бежать.