Чужая невеста для сына герцога

Эдрик почувствовал себя безмерно одиноким, стоя возле камня с именем брата. Казалось, плита легла ему на сердце непомерной тяжестью и не дает дышать.

Почему-то ему вспомнилось, как в детстве они с братьями запускали бумажного змея в саду. Айвенор тогда нарисовал драконью морду на черной вощеной бумаге и приклеил красные стекляшки вместо глаз, Равьер держал тонкую бечевку, на которой крепился змей, а Эдрик сжимал в руках деревянный игрушечный меч, воображая себя Ирвиком Отважным. Бечевка путалась, змей несколько раз падал, но наконец Равьеру удалось поймать поток ветра и подбросить игрушку повыше. Как же они радовались, когда змей наконец взмыл небо! Казалось, грозный дракон парит прямо над замком, выбирая, кого утащить в свое логово.

Никогда он уже не будет мальчишкой, запускавшим с братьями бумажного змея в саду.

Теперь он остался один, у Айвенора вместо могильной плиты морской песок, а от Равьера осталась только горстка пепла.

— Равьер, как же так, — пробормотал Эдрик, и наконец зарыдал.

16.3

Первый советник Камиер Бриас стоял перед дверями кабинета Ирвика Девятого. Он ожидал, пока герцогу доложат о его приезде, и размышлял. Внезапная смерть наследного герцога наверняка принесет перемены, и Бриас должен четко понимать, какие именно. Равьер был серьезным и благоразумным, из него получился бы вскоре хороший правитель, и он прислушивался к мнению советников. Эдрик, по мнению Бриаса, не интересовался особо делами герцогства, предпочитая замку Алуэты частые поездки в пограничные гарнизоны. К тому же он слишком был избалован вниманием женщин.

Через несколько минут тяжелая дубовая дверь отворилась, и стражник с поклоном сказал:

— Пресветлый Бриас, его светлейшеству угодно выслушать вас.

Бриас вошел, кланяясь. По привычке он вгляделся в лицо герцога, пытаясь понять его настроение. Ирвик Девятый сидел на диване.

Увидев вошедшего, герцог отложил ворох листов, один из них выпал их кипы, Ирвик быстро подобрал его, но Бриас успел увидеть, что это рисунок углем.

Советник понял, что Ирвик рассматривал наброски, оставшиеся от среднего сына, Айвенора. Тот любил рисовать, и его одежда часто была перепачкана углем и красками.

Герцог выглядел как человек, который то ли слишком рано встал, то ли вообще не ложился спать. Красные воспаленные глаза, темные круги под ними, мятая серая туника, — сейчас он выглядел неряшливо.

— Ваше светлейшество, какая невосполнимая потеря для всех нас и для Алтуэзии. Его светлость Равьер был так молод, — сказал он.

— Здравствуй, Камиер, вы наконец вернулись Два дня назад я похоронил своего сына. Наверно, накопилось много дел. Займись ими, когда немного отдохнешь, — голос Ирвика звучал глухо.

Бриас поклонился.

— Как вы съездили, что ты мне скажешь?

— Ваше светлейшество, мы привезли с собой девушку, на которую указал Шу-вээс, — он замолк, подбирая слова.

— Прикажи отвезти ее обратно, она больше не нужна здесь.

— Ваше светлейшество, в храме после ритуала искания я при свидетелях объявил эту девушку невестой вашего сына по вашему прямому указанию.

— Мертвому не нужна невеста, Бриас. Пусть девушка вернется домой. Компенсируйте ее семье доставленные неудобства, — герцог махнут рукой. — Уладь это, Камиер.

— Я пообещал ее отцу также выдать замуж двух ее старших сестер, тихо сказал советник.

— Надеюсь, ты никому не пообещал мой трон, — проворчал герцог. — Бриас, сейчас траур. Так и быть, выдай всех этих девиц замуж тихо и быстро. Распорядись дать им приданое из казны, и больше я не хочу об этом слышать.

— Ваше светлейшество, в храме я своими глазами видел столб зеленого пламени, который появился после того, как кровь девицы Аэрдис смешали с кровью пресветлого Эдрика. Шу-вээс уверяет, что эта девушка особенная…

— Он может тогда сам жениться на ней, — раздраженно сказал Ирвик. — Не желаю больше слушать об этом.

Бриас помолчал немного и продолжил:

— Еще, ваше светлейшество, меня просили передать лично вам в руки послания из мест, где мы останавливались. Сто двадцать два прошения. Жалобы, просьбы о восстановлении в правах, споры о наследстве, просьба о пожертвовании в приют и храм, донос на сборщика налогов…

Герцог взмахнул рукой, и советник замолчал.

— Достаточно. Займись этим лично, Бриас, или передай судьям. Проследи, чтобы пожертвования в храм были достойными, а через год проконтролируй, куда уйдут деньги. Ты свободен.

Советник поклонился и собрался было уходить, но Ирвик вдруг спросил:

— Когда должна родить твоя жена, Камиер?

— Через три месяца, ваше светлейшество.

— Езжай прямо к ней, дела подождут немного. Никогда не знаешь, что может случиться завтра, — герцог кивнул, и Бриас вышел вышел из кабинета.