Чужая война

Вообще у Ахмази было интересно.

Сим понимал, что в Белом Кресте запарка, и у ордена просто нет возможности предоставлять монахам традиционный месяц отдыха после боевого выхода. Но новый магистр, отец Лукас, сменивший скоропостижно скончавшегося предателя Джероно, посмотрел на подлеченного гоббера, мужественно явившегося пред черные очи начальства, вздохнул и сказал с сожалением, неожиданно мягко:

— Силы еще не вернулись к тебе, сын мой. Жаль. Что ж, сделаем так: нашему наблюдателю в Эннэме мы дадим задание, которое должен был получить ты. Надеюсь, он справится. Ты же проведешь два месяца в Аль-Бараде, будешь смотреть и ни во что не вмешиваться. Когда ты последний раз работал наблюдателем, брат?

— Лет десять как… — Сим задумался. — Нет. Пятнадцать.

— Специализация была — Эзис, так?

— Да, магистр.

— Справишься в Эннэме?

— А чего там справляться?

— Похвальная самоуверенность. Видно, что не так давно разговаривал ты с «Бичами». Поезжай. Отдохнёшь заодно. Морской воздух. Климат для здоровья полезный. Донесения будешь отправлять в Карталь. И помни, Эннэм сейчас не враг наш, а скорее союзник. Точнее, враг нашего врага.

— Совсем не вмешиваться? — грустно уточнил Сим. Магистр посмотрел на него без слов, но весьма красноречиво. Половинчик вдруг вспомнил устоявшееся прозвище отца Лукаса: Черный Беркут. И поспешил исчезнуть.

Таким образом, работа у Ахмази была тем самым отдыхом, которого, по идее, гоббер должен был лишиться.

Сначала Сим обижался. Элидору небось отдохнуть не дали, даром что порубили его «Бичи» еще и пострашнее, чем половинчика. Только-только на ноги встал, как задание в зубы и — вперед! Уважают, надо думать. А ему, нате возьмите, — два месяца райской жизни. Только смотреть да донесения отсылать. Сначала обижался.

А потом понял, что ему нравится в роскошном доме на одной из площадей Аль-Барада. Ахмази по прозвищу Барадский Лис не сидел без дела. А значит, без дела не приходилось сидеть и Симу.

Люди приходили к визирю, приезжали на роскошных скакунах, приползали на костылях, гремя чашками для подаяний. Бывали у Ахмази и книжники, и дервиши, и нищие, и пахлаваны, и купцы, и ремесленный люд, и гонцы халифа. Много, много людей видели изузоренные стены дома-дворца. Много людей видел Сим.

Вопреки обычаю тех, кто стоит за троном, Ахмази даже не пытался скрыть, что именно он, а не халиф управляет государством. Но старый евнух, для которого не так уж много осталось в жизни наслаждений, хоть и ценил превыше всего Власть, однако понимал ее по-своему. Все для Эннэма. Ничего — для себя.

Симу казалось иногда, что Амхази любит свое государство, как любит строгий и разумный отец своего единственного, совсем еще несмышленого ребенка. «Кто щадит младенца — тот губит его». Суров был визирь. Но процветал Эннэм. Во всяком случае, процветал до недавнего времени.

А сейчас… Сейчас был разорван союзный договор с Сипанго. И Вольные города, которые обычно предпочитали не ссориться с муэлитами, погрязли в войне, которая вполне может закончиться их объединением. И в Эзисе в большой чести стали маги. А наметившееся было замирение двух ветвей джэршэитской веры прервалось не начавшись.

Начали поднимать головы недоброжелатели Ахмази, то ли таившиеся до поры, то ли решившие, что выгоднее будет продать хозяина.

Шепотом, на цыпочках ходили слухи по Аль-Бараду. Совсем уж испуганно, потаенно просачивались слухи во дворец визиря.

И каждый день до блеска убирала прислуга роскошные гостевые покои в доме Амхази, покои, в окна которых всегда било испепеляющее солнце. Каждый день готов был принять хозяина небольшой дом, притулившийся совсем рядом с огромным дворцом визиря. И покои, и дом — для одного и того же человека. Ждал его Ахмази. Очень ждал. Свой талисман удачи, который одним появлением своим заставит призадуматься всех, кто замышляет сейчас недоброе.

Сим не слишком даже удивился, когда понял, кого зовут здесь Секирой Ахмази.

Судьба. Если уж угодно было Силам собрать столь странный квартет, эти же Силы не позволят ему развалиться. До тех пор, пока живы все четверо — они будут вместе, пусть даже далеко друг от друга. И забыть не получится…

Хотя был момент, когда показалось гобберу, что осталось их трое. Он, Кина и Элидор. Эльфийка призналась потом, что чувствовала то же самое. Однако чувство разобщенности прошло так же, как и возникло. Без причин. Без объяснений.

Вряд ли Сим счел бы за объяснение то, что Эльрик в эти дни путешествовал по эзисской степи, слившись душой с ее бескрайними, застывшими в великом равнодушии просторами.

Не понял бы гоббер.

Да и не надо, в общем-то, понимать.

Незачем.

Ахмази курил и смотрел на изречения, узорной вязью покрывающие изразцы на стенах. Визирь не читал давно въевшиеся в память мудрые фразы и поучительные мысли. Он думал. А изразцы… Ну надо же на что-то смотреть.

Красиво.