Чужая воля

– Ну да, конечно. Вполне тебя понимаю, – негромко отозвался я.

Мы двинулись к подъездной дорожке, и я сразу узнал «Мерседес» Тиры, все еще весь помятый и поцарапанный. При виде его я немного замешкался, но Сара поняла.

– Частично я здесь и по этой причине.

– Из-за машины?

– Из-за машины. Из-за Тиры.

Я бросил взгляд на дом. Моя мать уже стояла в проеме открытой входной двери.

– Нам нужно ненадолго отъехать! – крикнул я ей.

Сара скользнула за руль, а я забежал с обратной стороны. Мать уже вышла на крыльцо, спустилась по ступенькам…

– Мы быстренько!

Сара сдала задним ходом по подъездной дорожке, и я уже почти ожидал, что мать побежит нам вслед. Но она не стала. «Мерседес» подпрыгнул, когда мы выскочили на дорогу, но выровнялся, когда мы начали двигаться. Верх был опущен. Ветер трепал волосы Сары, и она с изумленной улыбкой повернулась ко мне.

– Твоя мать всегда такая?

– Практически всегда.

– Могло быть хуже. – Она приподняла узкое плечо. – Я вот со своей вообще не разговариваю.

– Вообще никогда?

– Уже восемь лет.

Я не знал, что на это сказать, так что мы так и ехали в молчании, пока впереди перед нами вырастали многоэтажные здания, а городские огни поднимались все выше. Сара возилась с волосами, жевала нижнюю губу. Заговорила она только тогда, когда мы остановились на светофоре, а свет фар шеренги встречных автомобилей ярко осветил ей лицо.

– Ты не видел Джейсона? – спросила она.

– Я-то думал, это все из-за Тиры…

– Я надеюсь, они могут быть вместе.

– Я видел его сегодня. Он был один.

– Он не упоминал про нее?

– Вообще-то нет.

Сара пригладила волосы, убрав их с глаз, и, когда свет сменился на зеленый, поехала еще быстрее; маленький автомобильчик ощутимо кренился на поворотах. Еще через милю я узнал улицу.

– Здесь ты живешь.

Сара кивнула, и мне показалось, что она плачет. Я совершенно не представлял, что сказать или сделать, или как ей помочь. Она была взрослая женщина, а на мне даже не было обуви. На подъездной дорожке я спросил у нее:

– Сара, что происходит?

– Я не могу найти Тиру.

Она выключила мотор, и я посмотрел на здание кондоминиума, на весь этот льющийся из него свет.

– И давно?

– С прошлого вечера.

– Какой-нибудь очередной парень, наверное… Какая-нибудь очередная тусовка.

– Только не на сей раз.

– Откуда тебе знать?

Все это вполне объяснимо, подумал я, но Сара рассказала мне, как они поссорились, про свою отсутствующую машину и про коробку с пончиками, найденную на подъездной дорожке.

– Она бы их не бросила. Только не так – оставив валяться на земле.

– Ты уже звонила в полицию?

– Они сказали, должно пройти двадцать четыре часа, ровно сутки. Может, твой папа?..

– Он на работе. Я не знаю, где он. Мы можем позвонить в отдел.

Вид у нее стал обнадеженный, в отличие от меня. Когда отец работает допоздна, связаться с ним практически нереально.

– А когда истекают эти сутки? – спросил я.

– Через пару часов, наверное.

– Вот видишь. Все не так уж плохо.

– Зайдешь ко мне?

– Гм…

– Честно говоря, я немножко боюсь.

* * *

Когда Френч приехал в больницу, Барклоу нетерпеливо топтался перед дверями приемного покоя неотложной помощи.

– Прости, Кен. Я знаю, что тебе пришлось подождать.

– Это не похоже на тебя – не отвечать на вызовы!

– Проблемы с рацией, еще кое с чем… Он готов нас принять?

– Сказал привести тебя сюда.

Они прошли через двери в вестибюль, быстро оставили позади каталки, ширмы и лавки приемного покоя. Миновав лифтовый холл, Френч стал сразу спускаться по лестнице вниз; Барклоу едва не наступал ему на пятки. Внизу кодовый замок открывал вход в коридор, за которым и располагался офис медэксперта.

– Проблемы с рацией, говоришь?

– Я не хочу об этом говорить, Кен.

– Но потом все равно придется.

– Потом. Вот именно.

Прошли мимо кабинетов, лабораторий, холодильных камер. Операционные для вскрытий располагались в самом конце, сгруппированные вокруг квадратного служебного помещения с раковинами для мытья рук и наблюдательными окнами. Нередко тут толпился народ, но сейчас было тихо.

– А вот и наша потерпевшая.

При ярком свете та выглядела еще хуже – раны, которые убили ее, Y-образный разрез, вскрытая брюшная полость… Большинство внутренних органов были уже вынуты, но медэксперт по-прежнему копался у нее внутри.

– Входите, джентльмены. – Он поднял руки, неловко держа их на весу. – Позвольте познакомить вас с тем, что мне пока что удалось обнаружить.

Методично и бесстрастно, не упуская даже мельчайших подробностей, медэксперт посвятил детективов в предварительные результаты вскрытия. Это потребовало времени.

– И еще: похоже на то, что в процессе попеременно использовались как минимум два разных лезвия.

– Два разных лезвия… – задумчиво произнес Френч. – Не означает ли это, что и преступников было двое?

– Трудно сказать, но не исключено. Некоторые разрезы нанесены чересчур уж сильно и размашисто, словно преступник плохо контролировал себя. Другие – куда более точные и аккуратные.

– Есть еще какие-то отличия?

– Наиболее точные иссечения причиняли больше боли.

– В смысле?