Чужая воля

Рипли вернулся без десяти пять, и Джейсон подумал: как странно будет идти тюремными коридорами в лоферах и джинсах… Он отсидел двадцать семь месяцев в этих стенах и лишь ровно через двенадцать из них познакомился с Иксом.

«Но эти последние месяцы…»

Он бился и истекал кровью, и его приводили биться опять. Пятнадцать месяцев. Размытый образ боли, крови и повязок. Никто не дрался с Иксом столько раз или не был так близко к тому, чтобы побить его. Какое-то время охранники втайне делали ставки на эти бои, но Икс дрался не ради забавы – по крайней мере, такого сорта, – и через два дня после того, как он узнал про этот тайный тотализатор, одному из охранников оторвали ухо в беспричинной драке в баре, а у другого вдруг ни с того ни с сего загорелся дом. После этого ставок уже не было.

– Сюда.

Рипли провел Джейсона несколькими коридорами, а потом наружу и через главный двор. Джейсон наблюдал за заключенными, а заключенные наблюдали за ним в ответ. Черные. Латиносы. Белые зэки приглядывались к нему более внимательно. Нацисты. Байкеры. Волки-одиночки с правильными наколками. У них был собственный угол двора, и казалось, будто все глаза нацелены на Джейсона, когда он проходил мимо.

– Это из-за «Язычников», – объяснил ему Рипли. – Тут все уже в курсе, что ты сделал Дариусу Симмсу.

– И по этой причине я в одиночке?

– Позволь мне дать тебе один важный совет. Если за тобой придет кто-то из надзирателей, не имеющих отношение к группе, охраняющей Икса, будь настороже. Икс тут далеко не единственный, у кого глубокие карманы и тюремные сотрудники в зарплатной ведомости.

Они продолжали двигаться. Как и каждое глазное яблоко на каждом белом лице. После этого оставался только коридор с камерами смертников. Это здание было самым старым в Лейнсворте – некогда оружейная, переделанная в 1863 году для содержания военнопленных северян. Система безопасности внутри была еще более строгая, но Джейсон знал охранников, знал регламенты.

– Открывайте первую.

Затрещал электрический замок, застонали старые петли. Появился второй надзиратель – не из тех, что охраняли Икса. Лет сорока пяти, с багровым лицом, с таким же коротким «ежиком», что и у остальных его коллег.

– Проводишь его до места? – спросил Рипли.

– Да.

Встретившись взглядом с Джейсоном, Рипли едва заметно подмигнул, развернулся на каблуках и без единого слова удалился. Красная ручища ухватила Джейсона за предплечье, оставив влажные отметины у него на коже.

– Я уверен, что ты помнишь правила. Держись по центру коридора, подальше от дверей камер. Ни с кем не заговаривать. В глаза никому не смотреть. Облегчишь жизнь мне – я облегчу жизнь тебе.

Они повернулись лицом к коридору с камерами смертников, и Джейсон словно вновь окунулся в один из тех ночных кошмаров, которые преследовали его с тех самых пор, как он оказался на воле: маленькие, душные камеры, бледные лица, прижавшиеся к металлическим прутьям, бесконечно длинный проход между ними, а потом вниз по лестнице к Иксу.

– Ну, чего ждем, заключенный?

Весь подобравшись, Джейсон сделал первый шаг. Если Икс хочет его смерти, то еще посмотрим, кто кого. Если же дело в чем-то другом…

Он не отрывал взгляд от пола, пока зарешеченные двери камер скользили мимо, и один из зэков прошипел ему вслед: «Эй, пижон… Эй, пижончик…» В конце коридора перед уходящей вниз лестницей стоял другой охранник – из тех, что были назначены в бессменный наряд к Иксу, причем уже много лет назад. Джейсон не сумел припомнить, как его зовут, но лицо было знакомым. Тот махнул краснолицему и тронул Джейсона за локоть.

– Очень жаль опять тебя здесь видеть. Ты в порядке? Все хорошо?

– Более-менее.

– Все пройдет точно так же, как и во все прошлые разы. – Охранник повернул ключ. – Сегодня он в хорошем настроении. Все будет нормально.

Шагнув за дверь, Джейсон с обычной тревогой оглядел лестницу. Икс мог говорить об истории и философии, о литературе и искусстве, величайших достижениях человечества. За один-единственный час мог заставить тебя взглянуть на мир свежими глазами, а потом столь же быстро и в мельчайших подробностях припомнить какое-нибудь давнее свое убийство, такое изысканное, что у тебя выворачивало желудок. Икс был гением, что не мешало ему быть самым настоящим безумцем.

Ну а потом начиналось все остальное…

Джейсон согнул свои не раз переломанные руки и разок крутнулся в поясе, чтобы снять напряжение с плохо заживших ребер. Когда они спустились до самого низа лестницы, поднял взгляд на охранника, который кивнул и запер за собой стальную дверь, оставив Джейсона наедине с полутьмой подвала, упрятанного под камерами смертников. Нижняя площадка лестницы заканчивалась каменной аркой, за которой его поджидали протянувшиеся вдоль коридора камеры Икса и сам Икс.

– Привет, Джейсон.

Голос был тот же самый. Как и все остальное. Джейсон уже гадал в этот момент, какими будут его физическая реакция, его первые слова. Ему хотелось блевануть. Хотелось ощутить в руке умиротворяющую тяжесть «сорок пятого».

– Ты сказал мне, что отныне я свободен от этого места и от тебя. Ты сказал, что я выхожу подчистую.