Чужая здесь, не своя там. Часть первая

— Неужели мое несостоявшееся похищение было попыткой найти такую женщину? — озвучила я пришедшую ко мне догадку.

Вот только путь он выбрал странный, если оно так.

— В некотором роде, — не стал отпираться Никлас. — Честно говоря, спустя уже столько времени я и не могу сказать точно, что послужило толчком, спровоцировало тот поступок… Наверно и впрямь уверился, что ты такая? Глупо, да?

Я пожала плечами. Наверно мне должно быть лестно от такого предположения. А я и не знала, что и думать. Может и такая… Ведь была же такой, пока не предали. И впредь буду любить самозабвенно? Или уже и не буду больше никогда.

— Я женщин не насиловал, — серьезно произнес Никлас. Оно и неудивительно — с его-то данными как внешними, так и внутренними, все же обаяние у него имелось, это было бы странно. — Чтобы там не думал мой отец. Поэтому тебя я собирался приручить.

— Решил проверить это здесь? — перебила я его.

Он вновь не отпирался.

— Ты же неохотно шла на контакт. Вот я и начал пробовать…

Не сбылось тогда, зато сейчас — вполне.

— Презираешь меня? Ненавидишь?

— Нет. Разве сейчас у тебя был выход?

— Но ведь тогда был.

И мы оба замолчали.

— Тебе пора, — прервал молчание Никлас.

— Что?

— Уезжай. Что дальше толку просиживать? Не факт, что кто-то вернется, но и рисковать не стоит. Так что езжай.

— А как же ты?

— А что я? — Вновь послышалось раздражение в голосе мужчины. — Что мне сделается? Хуже? Куда еще. Да и может тебе и правда по пути встретится целитель, — усмехнулся Никлас. Он и сам не особо верил в такой вариант. — Да еще и согласится ко мне отправиться…

— Найду, встречу, приведу! — заверила я мужчину.

Хотя уверенность мне брать было неоткуда.

— Встретишь, приведешь или сам явится, — кивнул мужчина и даже улыбнулся, как будто попытался придать сил мне, приободрить.

— Обязательно, — я тоже улыбнулась.

Силы и впрямь как будто прибавились. Вот только времени потеряли за разговорами много…

Пока я проверяла насколько хорошо Никлас оседлал коня, мужчина совсем притих. Но был жив — и это главное.

Лицо его, осунувшееся, с чуть запавшими глазами, прикрытыми совсем по-девичьи длинными ресницами, носом, как будто даже ставшим чуть длиннее, и бледными губами, было на удивление умиротворенным. И в этом своем болезненном виде оно все равно было красивым. Но уже не той, броской, почти неприличной красотой. Была какая-то возвышенность, толика нереальности в его облике. И сейчас, как никогда, мне не хотелось, чтобы Никлас умер.

— Ты знаешь куда нужно ехать?

Никлас открыл глаза. Мне даже показалось, что зелень его глаз потускнела, став приглушенной, неяркой, словно выцвела.

— Приблизительно.

В этом-то и заключалась сложность. По пути сюда у Никласа не было особой возможности осмотреться, запомнить направление, особенности местности. Так что поделился он со мной уж очень скудными сведениями. По ним выходило, что до границы с Адарией, а именно с Эникроей, дня три пути. Вот такая даже в некотором роде насмешка похитителей. Место, где меня держали, хоть и располагалась в Лаксавирии, но находилось между Адарией и горными кланами. И если власти империи и могли ожидать переход через границу в Лаксавирию, то прогадали — провели меня с той стороны, с которой и не мог никто предположить.

Мне оставалось только надеяться, что Никлас не ошибся в своих предположениях. Ну и на то, что власти Лаксавирии не были заинтересованы в моем похищении. Или заговорщики без их ведома меня здесь держали? Слабо, конечно, в это верилось, но мало ли… Узнать было не у кого, да и не хотелось пока. Главное — просто уже выбраться отсюда.

— Я поехала, — чуть улыбнулась, сжала ободряюще руку Никласу и поправила съехавший с него плащ.

Всё же то, что бросаю тут мужчину одного, я считала не совсем верным. Хоть и другого выхода не было.

— Астари, — тихо позвал меня Никлас, когда я уже поднялась уходить. — Ты простишь меня?

Что я еще могла ответить умирающему?

— Да.

Он удовлетворенно кивнул, прикрыв глаза. А потом резко их распахнул.

— Последняя просьба. Поцелуй меня на прощание.

Не отказала. Чуть притронулись к его прохладным, уже сухим губам, но на которых всё же чувствовался соленый привкус крови, разбавленный моими слезами. В поцелуй я вложила только одно — надежду. Руки дрожали, когда я взяла лицо Никласа в ладони, погладила щеки, смахнула медные пряди со лба.

— Ты не умрешь, — тихо, но твердо прошептала я.

Уголок его рта слегка приподнялся, одним этим движением выражая скепсис.

14

Я заблудилась. Собственно, наверно это и следовало ожидать.

Ехала в кромешной тьме, с трудом разбирая дорогу, лишь приблизительно придерживаясь указанного Никласом направления. В результате, ближе к рассвету я окончательно убедилась, что понятия не имею куда дальше ехать. И сейчас было страшно не столько за себя, сколько за Никласа. Вот только к кому обратиться за помощью, как объяснить по какой причине эта помощь нужна? Уезжая, я не особо задумывалась об этом. Думала, понимание или идея сами придут. А их не было.

Все сильнее мною завладевала паника.