Чужая Земля

– Ну и слава богу. Значит, донесение нельзя было отложить до понедельника. Поэтому оперативный дежурный МИДа взял да и пульнул его в МВО, от греха подальше, а наш оперативный – прямо в кризисный штаб. По случаю воскресенья штабом рулит такой дедушка-адмирал, старый, как яйцо динозавра, зато не менее крутой. Опытный и хитрый. Смысл информации он усвоил за минуту, еще минуту пил свой любимый чай с лимоном, еще через минуту у него было для нас решение. Основное время он потратил на то, чтобы отыскать вашего шефа и с ним договориться. Начальник у вас, похоже, такой правильный мужик. Это радует. А вот стучать на моих людей, не предупредив сначала меня, – это не по-нашему. Не по-товарищески… гражданин Русаков.

– Я поддался импульсу. Великий вождь Унгусман считает, что Чернецкий послушал свою интуицию, и всем советует поступать так же…

– Да отстаньте вы со своим папуасом! – рявкнул полковник.

Со стороны города донесся приглушенный гул. На самом деле он потихоньку нарастал уже давно, мы просто не обращали внимания, а сейчас в столице зашумело не на шутку. Никогда раньше ничего подобного не слышал. Даже когда они против кочевников разворачивались.

– Что за хрень такая… Минуту, я сейчас.

Полковник склонил голову, прислушиваясь.

– Дай картинку. Так, вижу… Ничего себе! Эй, идите сюда, вам тоже надо на это посмотреть.

Он достал из сапога планшет, встряхнул его и сунул мне в руки.

– Трубецкой говорит, засекли что-то новенькое. Похоже на ритуал передачи власти. К чему бы, а? Что затеял ваш приятель?

На планшет шла прямая трансляция с «жучков» из дворца. Господи, ну и лупят. Как они не глохнут от своих барабанов, а главное, как у них дворец не развалился до сих пор от таких басов, свихнуться можно… Кошки, наверное, разбегаются каждый раз. Заодно и мышки разбегаются, конкретный же инфразвук.

Великий вождь Унгусман вручал младшему вождю Унгасану какую-то штуковину. Больше всего она смахивала на световой меч рыцаря джедая в выключенном состоянии. Приглядевшись, я опознал складной боевой жезл, мне просто раньше не встречались такие изысканные экземпляры. Если удар хорошо поставлен, от этой пакости очень трудно закрыться. Ее прячут в рукаве и бьют как бы рукой, но жезл при этом прыгает в ладонь и раскладывается навстречу твоему черепу.

Помнится, я сказал Сане, что на Земле с той же целью применялись «гирьки» на кожаных шнурках, и был озадачен его ответом: «гирьки» – это несерьезно, а складные жезлы – наследие предков, хотя тоже, в общем, баловство.

Какие предки династии Ун могли выдумать такую конструкцию и воплотить ее в металле, наши этнографы не понимают. Миша Штернберг ссылается на зеленых человечков, посеявших тут жизнь, но боится делать такие выводы в отчетах.

Ну да бог с ними, с предками. Тонкость в том, что вожди умеют драться телескопическими дубинками, но не используют их по прямому назначению. Вождям не полагается оружия, поражающего внезапно, исподтишка, без предупреждения. Вождь не бьет, он наказывает. Или приказывает. Поэтому у него на конце жезла не колотушка, а яркий камень, заметный издали. Инструмент управления войсками. Маршальский жезл.

Унгелену, гражданскому чиновнику, жезла в мирное время не полагалось. Унгали носит жезл на службе, потому что ей подчиняется дворцовая стража. У Сани, человека военного, жезл всегда при себе, но не такой шикарный, как этот, намного проще.

– Знаете, это не передача власти, – сказал я. – Это церемония возведения Унгасана в достоинство боевого вождя. Он был командиром степного патруля, а теперь его, считайте, повысили до министра обороны.

– Кстати, очень славный молодой человек, – заметил полковник. – Внятный такой. Понимает службу.

Еще бы. Саня ходил за полковником хвостиком, и вопросы по организации службы войск так и сыпались из него, а самого Саню пасла наша разведка, подозревая, что парень замышляет налет на базу или ограбление как минимум.

– Это все каким-то образом затрагивает экспедицию? Мне такому начинать беспокоиться?

– В принципе да… – Тут я заметил в зале церемоний Унгали, перевел фокус камеры на нее и залюбовался, дурак дураком.

Я почти на двадцать лет старше, но еще очень даже ничего. И холостой. И если жив останусь, выпрошу себе работу попроще, без длительных командировок. Или с командировкой сюда. У меня есть мечта идиота – одомашнить степных псов. Сдается мне, ими просто никто всерьез не занимался. Это великолепные животные, а я между делом стану тут легендой.

Мне иногда очень хочется домой, но когда я смотрю на Унгали, ностальгия слабеет с каждой секундой.

– В принципе – да? – Полковник заинтересованно сунул нос в планшет. – А-а… Стесняюсь спросить – что вы чувствуете, советник, втыкая шприц в ее несовершеннолетнюю попку?

– Да вы пошляк, оказывается, полковник.

– Ну извините. Воображение у меня такое… живое. Как у молодого.

– Плакать хочется – вот что я чувствую. А еще жалею, что Сорочкин самоубился, а не я его грохнул.

– Это вы не одиноки, мягко говоря!..