Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя

Юная музыкантша по имени Ципора пришла ко мне несколько лет назад в состоянии тяжелой депрессии. Она объяснила, что у нее парализованы творческие чувства, из-за чего она не может взять в руки музыкальные инструменты и сыграть на них, чтобы унять ощущение своей малозначительности. В одной из комнат в своем доме она хранила музыкальные инструменты и музицировала, но теперь не могла заставить себя даже зайти туда. Почти каждую ночь она видела сны о своих инструментах, выброшенных на свалку, упавших на пути в метрополитене, забытых под дождем. Однако лишь один сон позволил нам добраться до самой сути проблемы.

Молчаливая виртуозка, сон Ципоры

Мне снится, что я бездомная, живу внутри фортепиано. Я играю на деревянной доске и воображаю себя виртуозом, но не слышно ни звука. Однажды кто-то приходит и неуклюже играет несколько нот на фортепиано. В конце концов методом проб и ошибок незнакомец случайно находит несколько изумительных, берущих за душу аккордов, и я ему так завидую!

Из содержания этого сна я поняла, что Ципора живет не актуальностью своего творчества, а только потенциалом. До тех пор, пока она не выкинет из головы мечты о своей виртуозности, ей не удастся сыграть и ноты. Это угнетающий вид молчания (тишины), который заставляет отказываться от риска оказаться неумелым. Для Ципоры, которую растили чрезвычайно требовательные родители, само слово «посредственно» (как она сказала) звучит ужасно, она боится стать поводом для насмешек и критики. Поэтому она отказывается начинать. Даже сон, кажется, говорит о том, что, не совершив ошибок, нельзя создать что-то прекрасное.

Перфекционизм ― это вирус, широко распространенный в западной культуре, заставляющий нас вечно гнаться за совершенством. Он по природе убийственен из-за того, что заставляет идти к цели, но никогда не дает ее достигнуть. Неудача уже включена в каждое его стремление, потому что люди не могут быть одинаковыми. К тому же нам постоянно и страстно твердят о единообразии ― условии, на котором заждется наше участие в общественной жизни.

Ципора абсолютно вольна донести свою музыку до слушателей, даже на этом раннем, начальном этапе, когда она только начинает обретать себя. Пока она избегает музыкальных инструментов, ей приходится оставаться в состоянии духовной бездомности; переход от потенциальных действий к реальным начинает строить ей спасительное убежище принадлежности к миру.

Под завистью, которую Ципора испытывает во сне, кроется чистое стремление к своей причастности, к восприятию «ученического разума», что позволяет ей делать огрехи, совершать ошибки, творчески экспериментировать до тех пор, пока она не обретет свое волшебство. Единственный антидот к перфекционизму ― отказ от любого налета поддельности и глянца, следование своей печали, выбор своего несовершенства, подчеркивание своей экстравагантности до тех пор, пока вещи, которые мы когда-то пытались спрятать, не раскроются сами собой, как по мановению волшебной палочки.

Мы многое в своей жизни объявляем вне закона ― те вещи, которые вели нас к границе принадлежности, которые изголодались по нашему вниманию. Чтобы не отличаться друг от друга, мы создаем целые жизни и личности вокруг качеств, которые, независимо от того, осознаем мы это или нет, будут востребованны и желанны в наших семьях, приходах и культуре.

Наблюдая за группами, которые возникают в школьных классах, когда одни пытаются удержать контроль над всеми остальными, замечаешь, что некоторые определенные качества дают право быть «в теме», а другие, наоборот, «отсеивают» вас прочь. Те, кто вхож в «узкий круг избранных», часто наделены такими привилегиями, как богатство и красота, сила и незапятнанная репутация. Это те привилегии, которые оберегают вас благодаря значительным силам. Если вы в числе избранных, вас везде приглашают, повсюду включают и оберегают от насмешек и вреда. Но нахождение в «узком кругу» сопровождается выплатой колоссальных издержек: ожидается, что вы всегда будете как можно лучше соответствовать внешнему виду, языку и ценностям избранных. Подобно тому, как у прилипшего к рельсам листу остается с каждой минутой все меньше и меньше возможностей для отступления, точно таким же образом нужно постоянно оказывать давление, чтобы отстоять свое место в принадлежности.